admin
Checking your browser before accessing the-steppe.com.
This process is automatic. Your browser will redirect to your requested content shortly.
“Отец заплакал”. Как минчанка вылечилась от анорексии и стала распространенным фитнес-блогером
По тому, как спортивно и подтянуто в настоящий момент смотрится Анастасия Байгус, нельзя сказать, что подростком она весила меньше 30 килограммов, недоедала по 3?4 дня и практически не выходила из дома. Сейчас ее узнают на улице и подойдут знакомиться: минчанка — фитнес-блогер со стотысячной аудиторией.
GO.TUT.BY задал вопрос, как анорексия для девушки обернулась успехом.
«Мотивацией был паблик «35 кг»
МОЯ АНОРЕКСИЯ: как я победила РПП.
В 14 лет Байгус весила 58 килограммов при росте 163. «Не жиртрест, но и не тростинка», — так девушка оценивает в настоящий момент собственную прежнюю форму.
Минчанка признается, что была не особо активным ребенком, но избыточный вес не казался трудностью.
А потом начал обижать мальчик, с которым Анастасия училась в школе:
— Говорил, мол, толстая попа, второй подбородок, некрасивые глаза. Задевало сильно, но я сильно не подавала виду.
Однако в 1 день после следующий фразы в голове что-то щелкнуло.
За шесть месяцев девушка сильно похудела.
— Ела 1 раз в течении дня.
Творог или овощи. Или недоедала по 3?4 дня.
Чтобы вес становился еще меньше, пила мочегонные таблетки, регулярно бегала, делала процедуры дома. Правда, сил сильно не было.
Мотивацией был паблик в соцсети, назывался «35 кг». Некоторые девочки вели там свой собственный дневник с отчетами: говорили, что ели, сколько раз вызывали рвоту и пили слабительные.
Я этим не занималась.
Но там можно было найти сочувствие и поддержку на случай, если много съел.
Когда изменения во внешности стали критичными, родители забили тревогу.
— Бескрайние уговоры поесть я не слушала, из-за того что в голове было четкое «ты еще толстая».
И вдобавок от меня отвернулись друзья. Меня обходили стороной, считали психически больной.
На улице я регулярно ловила взгляды.
Собственно, благодаря этому стала нечасто выходить из дома. Учителя тоже были в шоке.
Пошли навстречу и помогли тому, чтобы меня перевели на домашнее обучение.
Девушка посетила психолога. Тот заключил, что похудание — лишь «пристрастие», с психикой все в хорошо.
— Это в действительности было как увлечения.
Сам себя проверяешь, сможешь ли еще сбросить килограммы? Однако у меня не было критических дней, страшно выпадали волосы, ухудшалось состояние кожи и ногтей.
Плюс к этому, развился эрозивный гастрит и возникли проблемы с коленками.
МОЯ ИСТОРИЯ РПП (ЧАСТЬ 2). «ВОССТАНОВЛЕНИЕ», ВСЯ ПРАВДА О БУЛИМИИ, ПАНИЧЕСКИЕ АТАКИ, УНИВЕР, БЛОГ.
«Отец заплакал, когда выяснил, что я не ела 4-ре дня»
— Такое худое тело мне нравилось, но я все равно считала себя толстой. В зеркало в то время я старалась не смотреть: видела не идеал, — признается Анастасия.
О собственном состоянии Настю заставили подумать слезы отца.
— Мой отец никогда не показывает никаких впечатлений.
И он заплакал, когда выяснил, что я не ела 4-ре дня.
Выход девушке подсказали девушки-соседки, которые позвали на занятие по аэробике. Там Анастасия поняла, какой на самом деле желает быть: стройной, подтянутой, с мышечным рельефом — и записалась на тренировки.
— Заниматься было настолько сложно, что иногда не было сил пару раз поднять руки с гантелями по килограмму.
Но я стала понемногу вводить в питание разные продукты, продолжала тренироваться. Так и проходило мое выздоровление.
Было тяжело перебороть собственный страх, но головой я понимала, что вернулась на верный путь. Пару раз, когда я видела «плюс» на весах, все бросала.
Однако в завершальный момент напоминала себе, что могу и скончаться. Признаюсь, было страшно не за себя, а за собственную семью.
Аэробикой девушка занималась три года, после перешла в зал для занятий спортом — за «округлыми ягодицами».
Собственно, тогда, в 2015 году, Анастасия начала вести инстаграм.
— Аудиторию я быстро набрала, так как выкладывала фото «до и после».
Помогала и обоюдная реклама, когда два блогера рекламируют друг друга. Но основное, я писала посты на тему рационального питания и фитнеса, людям это понравилось, — рассказывает Анастасия.
«На доход от инстаграма можно жить и не работать»
В настоящий момент у блогера немножко побольше ста тысяч подписчиков. Хотя годом ранее было 170 тысяч: ушли, когда девушка стала уделять мало внимания блогу.
— Сегодня инстаграм есть, а на следующий день он отсутствует.
И что сделать? Улицы мести? — объясняет собственный отказ сосредоточиваться на блоге девушка. — В настоящий момент инстаграм стал маркетинговой площадкой, где крутятся деньги.
Без покупок рекламы у больших блогеров не выживешь.
А я не готова вкладывать немалые суммы.
Но, по мнению Анастасии, на доход от инстаграма можно жить и не работать.
— Стоимость рекламы может не иметь потолка.
Нет какого-то определенного прайса, как в ресторане, где написаны цены. Каждый случай рассматривается отдельно: предмет рекламы, текст.
Это очень много условий, от них зависит цена.
Но, отмечает девушка, прибыль у белорусских страничек намного меньше, чем у российских.
Благодаря этому больших надежд на соцсеть Анастасия не возлагает.
Анастасия рассказывает, что ее узнают в зале и на улице. Подойдут многие, однако в основном девочки — ознакомиться и просто побеседовать.
Но девушка признается, что смущается и благодаря этому не всегда идет на контакт. Часто пишут с просьбой о помощи.
— Я не из тех, кто берется рекомендовать при помощи интернета.
Все же я не вижу человека. У меня много информации в блоге, где я все четко расписываю.
Это то, чем я могу помочь.
Она сама уже 4-ре года ест все, помимо жареного и жирного.
Считает калории, однако не переживает из-за лишнего кусочка сыра или конфеты. Бегает через день, выполняет процедуры на пресс.
Девушка признается: анорексия не прошла без следов для здоровья, дают о себе знать и желудок, и колени. Парень, который когда-то обижал в школе, в настоящий момент подписан на ее страницу.
Исключительно с возникновением блога отрицательных комментариев в жизни стало больше.
— Хейтеры доводят до слез: пишут, что внешность не та, груди нет, глаза, как у рыбы, что больная на голову — и множество остальных малоприятных вещей.
Благодаря этому я стала менее комунекабельной, меньше знакомлюсь. Моя самомнение упала из-за инстаграма.
Анастасия признается, что хотела бы собственным примером мотивировать иных девушек.
А о собственной фигуре говорит так:
— Идеалов много, однако если за всеми стремиться, можно сойти с ума. Убеждать ничего никто не хочет.
Просто имеется желание быть здоровой и красивой.
"Санитарки кричали мне: "Тварь, подумай о родителях!" Рассказ минчанки, которая победила анорексию
Сегодня тридцатилетняя Саша счастливая супруга и мама, популярный специалист перманентного макияжа и микроблейдинга в салоне красоты. Но мало кто догадывается, что за ее хрупкими плечами — десятилетняя борьба с анорексией и вес в 38 килограммов.
И вдобавок реанимация, полгода в психоневрологическом диспансере для тяжёлых больных, где ее привязывали к кровати, рвота по 50 раз в течении дня, потеря здоровья и тысячи выпитых таблеток, чтобы встать на ноги.
Саша уверяет, что ее жизнь поменялась, когда она родила ребенка и стала отвечать уже не только за собственную жизнь.
«Я по месяцу не выходила из жилой площади — хотела, чтобы меня никто не видел»
Как Лечить Анорексию и Булимию? Причины Возникновения | Ричард Грэннон
Улыбчивая Саша встречает меня возле двери столичной квартиры с тремя комнатами, где она вот уже 5 лет возводит собственное семейное счастье.
По дому бегает небольшая Мышуля — так ее называет мама. Собственно ее возникновение на свет развернуло жизнь непоправимо больной Саши на 180 градусов.
— С 16 лет у меня были проблемы с самооценкой, я тогда училась в художественной гимназии.
Я плохо ела и попала в поликлинику с язвой. Думаю, она возникла на нервной почве.
Мои родители были свидетелями моих истерик.
Я рыдала ночами, ненавидела себя за рыжие волосы, за похожесть моей внешности с мужской, носила прически на короткие волосы, мешковатые байки и джинсы. А когда наряжалась в прекрасную девочку, то чувствовала себя смешно.
Мама была замучена семейной жизнью, там все не ладилось.
Тревогу начала бить, когда услышала от меня: «Для чего ты меня вообще на свет родила?». Мама меня вырастила добрым и добропорядочным человеком.
И я ее очень люблю, — Саша еле сдерживает слезы.
В 17 лет Саша упросила родителей отвести ее в медцентр и сделать пластическую операцию носа.
— Нос был такой большой, что я не имела возможности смотреть в зеркало. И у мамы и папы не было иного выхода, как пойти на уступки.
А уже в 19 лет я первый раз попала в психиатрическую поликлинику. Резко похудела.
Весила 53 килограмма, а стала 45. Помню, кто-то сказал, что я хорошо выгляжу, до недавнего времени я подобных комплиментов не слышала.
И у меня отложилось в памяти: «худая — значит „хорошо“, еда — зло».
Саша стала есть очень мало, за один день в колледже могла для себя позволить булочку с маслом, и все.
От этого у нее начались сложности со здоровьем.
— Обыкновенные запоры, все настало с них, — вспоминает Саша. — Мама приобретала мне слабительное, и я отметила закономерность: я ем все, что хочу, не поправляюсь и даже худею. Немного позднее я эти слабительные стала пить пачками.
Так у меня возникла булимия.
Я стала есть все подряд в любое время, и как-то неприметно для меня мой вес подскочил до 60. На этом фоне развилась депрессия.
Я казалась себе невыносимо толстой, никто не делал мне комплименты, я стала прогуливать занятия, брала какие-нибудь липовые справки в поликлинике.
— Я сидела дома, закрывалась от людей ночными гардинами и выходила на улицу только в аптеку рядом за слабительными, когда очень мрачно.
От таблеток у меня начинались судороги и колики в желудке, ведь я пила их сразу же после еды. Так я заработала себе геморрой в 19 лет.
В то время кинула рисовать, не имела возможности обратить свое внимание — в течении дня еле могла прочитать страницу книги… Да что там: у меня не получалось самой сходить в душ — ключевые умения были стерты.
Нервозная булимия, депрессия и биполярное расстройство — первые диагнозы, с которыми Саша первый раз попала в психиатрическую поликлинику.
— В поликлинике мне помогала психотерапия, собственно там я первый раз засмеялась вслух и смогла заплакать при ком-то — показать собственные эмоции.
Там же я поняла, что никогда до недавнего времени этого не делала. Говорила всегда тихо, нерешительно.
Отец всегда ругался: «Почему ты бубнишь под нос?». Я ела в поликлинике все, что мне давали, и хотя медицинской сестры и санитарки были уверены, что я бегаю рвать в санузел, это было не так.
В конце концов я выписалась и вернулась к жизни, окончила колледж, поступила в БГУ на оформителя.
— Сначала я очень стеснялась того, что лежала в поликлинике, — говорит Саша. — Но хорошо, что меня подлечили в фазе острой подавлености.
У большинства людей считается, что депрессия — это дурь. Что-нибудь из разряда «посидеть на подоконнике, погрустить, выпить вина, подумать о смысле жизни».
Нет, депрессия — это одно из очень распространенных расстройств психики.
И ее должен лечить психотерапевт.
«Я выглядела катастрофично: лицо, обтянутое кожей, стертые желудочным соком зубы, слабые ноги и куча заболеваний»
Саша говорит, что следующим толчком к развитию анорексии послужила бедная любовь и отсутствие самореализации.
— У меня был неплохой парень из великолепной семьи, — говорит Саша. — Он меня любил, его семья меня принимала, но мне казалось, что он чрезмерно ласков со мной, словно жалеет, и мне это не нравилось.
Сегодня я понимаю, что о себе давали знать мои неврозы, и парень здесь ни при чем.
Саша училась в 2-ух университетах, в БГУ — 2 года, и ЕГУ — полтора. Но ни один из них закончить опоздала в виду того, что систематически попадала в психиатрическую поликлинику — в сумме 7 раз.
— От этого моя самомнение падала еще ниже, я чувствовала, что совсем ненужная, ничего толком не могу доводить до конца, — вспоминает Саша. — Чтобы хоть как-нибудь сделать легче боль, начала пить. Это были стильные флеты и встречи с подругами…
В конце концов Саша опять попала в поликлинику — на этот раз уже на шесть месяцев, с критическим весом в 38 килограммов при росте 165 сантиметров. Лечили ее принудительно:
— В данный этап я лежала в реанимации, — говорит девушка. — У меня было настолько слабое сердце, что мне предрекли смерть.
Да, болезнь эта и правда критичная. При подобном весе я выглядела катастрофично: лицо, обтянутое кожей, стертые желудочным соком зубы, слабые ноги и куча заболеваний.
Такая цена сомнительной красоты.
�� Анорексия. Как это было. ��
— Я лежала в наблюдательной палате для сложно больных пациентов, — вспоминает Саша. — Там были по большей части шизофреники.
Палата включала в себя 10 человек, возле кровати не было тумбочек, только узкие проходы, за дверью попеременно дежурили санитарки.
Мой организм настолько был приучен к рвоте, что мне было довольно наклониться, чтобы выпитый стакан воды вышел наружу. Меня могло рвать в течении дня до 50 раз.
В то время у меня уже было парентеральное питание, сама я есть не имела возможности. Я чувствовала страшную тревогу, и спасти от нее меня могла только рвота.
Я не хотела лежать, вырывалась в санузел… И вот тогда медицинский персонал шел на крайние меры — привязывал меня.
Некоторые санитарки за словом в карман не лезли и кричали: «Тварь, подумай о родителях, тебе еще детей рожать нужно!».
Я не злюсь на медицинский персонал.
Я понимаю, что в то время была невменяема, и у них не было иного выхода, помимо как пойти на крайние меры. Этот был наиболее страшный период в моей жизни.
Я поняла, что если не возьму себя сама в руки, то просто погибну.
Когда Саше стало чуть лучше, ее забрали домой родители под расписку.
При лечении в поликлинике Саша видела, как девочки ломают собственную жизнь, получают инвалидность, теряют семьи.
— Я знала, что меня ждет аналогичная судьба, если я не возьму сама себя в руки. Одна девочка, которая лежала со мной, потеряла семью, ее ребенка воспитывает бывший супруг, она регулярно в критическом состоянии.
Я подумала: неужели меня ждет то же самое?
При выписке меня задавали вопросы: «Ну что, когда к нам следующий раз?». Я сказала: «Сдохну, но к вам не вернусь!».
И с той поры я ни разу не лежала в поликлинике.
После выписки рвота продолжалась, депрессия была, но я старалась есть хоть что-нибудь. И хоть еда была для меня истязанием, я старалась держаться.
— По прошествии этого времени я работала декоратором на фирме отца, — вспоминает Саша. — Они с мамой пытались подобным образом меня вынуть из заболевания. Но работала я так себе, больше занимала постороннее место.
Меня тревожила брошенная учеба в институте, отсутствие профессии.
И вот тогда я сделала вывод, что мне нужно бы поработать с людьми. Так я стала менеджером в гастрономе .
Первый раз собственного грядущего супруга Саша заметила, когда стояла за прилавком, ей было 25 лет.
Позднее по стечению обстоятельств они познакомились в общей компании — и с той поры пара больше не расставалась.
Он переживал развод с бывшей супругой, а Саша — период реабилитации.
— Мы расписались спустя год, через полтора года появилась на свет моя дочь, — говорит Саша. — Когда я забеременела, поняла: назад дороги нет!
Мужу говорила: я аномальная, психопатка, у меня анорексия.
Он же на это спокойно отвечал: «Все будет хорошо, мы справимся, мы вместе!». Врачи знали, что у меня анорексия, однако не считали, что все настолько запущено.
Если б понимали, упекли бы меня в поликлинику. А поликлиник я больше не имела возможности терпеть.
Саша уверяет, что она человек неверующий, но в период беременности ей помогали молитвы.
— Я просила Бога, чтобы он дал моей дочурки здоровья, — говорит девушка. — И чудо произошло, с дочей все хорошо. Родив ребенка, я поняла основное: в настоящий момент я несу ответственность не только за себя, но и за дочь.
И здесь настало мое полное возобновление и работа над собой.
Уже в декрете я поняла, что как дизайнер не состоялась, а это означает, нужно искать смежную профессию и зарабатывать деньги, — говорит Саша. — И вот тогда я прошла курсы по перманентному макияжу и микроблейдингу. Первая моя клиентка — мама, потом пришла прекрасная подруга.
Собственно с них все и настало.
В настоящий момент работаю в салоне, наработана собственная клиентура, люблю собственных девочек. Я специально выбирала профессию, где на мне будет максимум ответственности.
Где я смогу творчески реализоваться, рисовать татуировки.
— Ты ценишь теперь это чувство, когда хочется что-то делать?
— Да, безумно ценю, из-за того что больше десяти лет я ничего не хотела.
Из-за заболевания я потратила напрасно 10 лет жизни, просто слила ее в унитаз. Потеряла на 50% здоровье, спокойствие, добавила седых волос родителям, не обрела ни одного высшего образования…
Я даже в наше время пью маленькие дозы антидепрессантов, но отказаться полностью от них не могу, у меня крепкий синдром отмены… Зато у меня больше нет рвоты, ем я хорошо.
Мне некоторые говорят, что я гоню коней и за год хочу пройти пять, из-за того что многое упустила. Но одновременно сегодня я счастливый человек, у меня есть любимая семья, родители, которые со мной пережили многое, у меня есть безупречная работа и такое же окружение.
И больше не остаётся места заболевания, из-за того что я полюбила себя такой, какая есть.
— Как нужно воспитывать собственных девочек, чтобы анорексия обошла их стороной?
— Очень важное, за чем необходимо наблюдать родителям, — это психологическое состояние детей, — говорит о собственном опыте Саша. — В каждого человека нужно вкладывать уверенность в себе, соответствующую самомнение. Если нужно похвалить, то не жадничайте на похвалу, если поругать, то делайте это умно и без лишней агрессии.
Главное — любовь, она все победит, также и любовь к себе!
«Болезнь отличниц»: как жертвы анорексии борются за жизнь
Школьница из Орла пытается помогать людям с нервной анорексией справиться с недугом. Лиза в собственном блоге рассказывает, как сама борется со смертельно опасной болезнью.
Родители ее в этом поддерживают, так как еще совсем недавно у девочки были все шансы, чтобы стать пациенткой психиатрической поликлиники.
Отношения с едой у Лизы с малых лет не заладились. Мама говорит, что девочка была очень привередлива и часто пренебрежительно отодвигала тарелку в сторону.
А в 12 еще и недовольно взглянула на себя в зеркало. И начала таять на глазах.
С весом 33 килограмма ее стали причиной профессионалу по душевным расстройствам.
Диагноз ? нервозная анорексия. Разумеется, одно только слово «психбольница» вызвало у подростка ужас.
Лиза поняла ? чтобы не стать пациентом такого заведения и не скончаться, необходимо немедленно брать себя в руки.
Лиза Батурина: «Сегодня мои родители отвезли меня к психиатру. Я очень не хотела туда ехать, но мои родители уже замучились со мной.
Там мне сказали, что я в критическом состоянии. Я пообещала, что точно начну есть. Надеюсь, так и будет.
Теперь точно на пути к восстановлению».
Теперь Лиза ведет блог во всемирной сети и рассказывает, как борется с недугом.
Желает быть полезной. Показывает едва ли не все, что готовит и ест ? причем всегда это фотографии в плане эстетики привлекательных блюд.
Как и очень многие люди, страдающих этим расстройством, Лиза ? перфекционист. Не напрасно доктора именуют анорексию «болезнью отличниц».
Школьница на самом деле учится на одни пятерки, ходит в зал для занятий спортом, много читает, во всем стремится быть лучшей.
Человеку нечасто получается справиться с нервной анорексией собственными силами.
Тем более в подростковом периоде. Настя, к примеру, не смогла обойтись без помощи докторов.
Ей 24, хотя внешне она похожа на небольшую девочку.
Разглядывая моделей в глянцевом журнале, рассказывает, как сама мечтала об изыскано очерченных ключицах, четких линиях скул, замечательно плоском животе. В настоящий момент мечтает просто жить.
Борьба за прекрасные формы преобразовалась в борьбе с тяжёлой болезнью.
Анастасия Синицина, пациентка клиники расстройств пищевого поведения: «Я видела, как подружки меняются всяких диет, ограничений, и мне вздумалось отвечать. Я худела, у меня не было времени на личную жизнь.
В настоящий момент уже смотрю на это . Я хочу и семью, и детей, и надеюсь, что у меня все будет хорошо и все выйдет».
Настя ? пациентка первой в Москве клиники расстройств пищевого поведения, которая работает на базе психиатрической поликлиники. Другими словами проблема настолько серьезная, что для людей с анорексией, булемией и компульсивным перееданием необходимы специализированные центры медицины.
Георгий Костюк, главный психиатр Москвы: «От данного заболевания умирают люди.
Они лишают себя пищи, жидкости, умирают от грубейших обменных нарушений».
Задача докторов ? обучить собственных пациентов относиться к еде легче.
Как к источнику энергии. Не строить в культ, но и не воспринимать как запретное.
это может показаться странным, однако в отделении для пациентов с пищевыми расстройствами холодильник на замке. Открывают его в конкретные часы.
Из-за того что тут учат питаться правильно.
Не набрасываться на любимые продукты, исполнять обычный размер порций. В общем, есть, чтобы жить.
И вдобавок принципиально важно, чтобы при лечении рядом с пациентом были родные люди. Чтобы они осознали: не нужно игнорировать болезнь и нельзя силой кормить человека с нервной анорексией, от этого станет лишь хуже.
Между прочим, сегодня данная болезнь касается не только женщин.
Пару дней назад в клинике расстройств пищевого поведения появился новый больной ? юноша с тяжёлой формой анорексии.
Сегодня анемичные модели отходят на второй план, лайки во всемирной сети собирают фотографии тренированного тела, видео о сбалансированном питании и про то, как спорт может приносить удовольствие.
Но всегда найдется тот, кто скажет: «Красота требует жертв». И тот, кто ради красоты готов оказаться жертвой.