admin
8 знаменитостей, которые поменялись после родов и не стали стыдиться собственного неидеального тела
Парни, мы вкладываем душу в AdMe.ru. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Благодарю за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и Vkontakte
Мы привыкли к идеальным образам знаменитостей. Если судить по фотографиям во всемирной сети, их внешний вид не искажают ни бессонные ночи, ни заболевания, ни появление ребенка.
Из-за данных замечательных изображений незвездным мамам очень тяжело согласиться с собственным несовершенным телом, которое многие женщины приобретает после родов.
Сейчас знаменитые мамы стали делиться добропорядочными фото собственного тела после появления ребенка.
AdMe.ru произвел сбор улик того, что тела популярных женщин тоже меняются, и, чтобы вернуть им былую форму, приходится много постараться.
Пета Маргатройд
Австралийская танцовщица показала собственное тело через 8 дней после родов. Пета выглядела так, будто бы была на 5-м месяце беременности.
Через 17 дней двукратная победительница американского шоу «Танцы со звездами» стала узнавать собственное тело, хотя все еще сетовала на лишние складочки на животе.
Джесси Джеймс Декер
30-летняя артистка родила 3-го ребенка и выложила фото собственного «все еще опухшего» живота в инстаграм по прошествии трех недель после родов. Джесси Джеймс Декер считает, что необходимо помнить о том, через что прошло наше тело в течение 9 месяцев, и гордиться им.
Дафни Оз
Американская писательница, корреспондент и телеведущая Дафни Оз 8 месяцев назад родила 3-го ребенка. В собственном инстаграме она разделяется уловками, которые помогают ей вернуть былую форму.
Дафни считает, что необходимо жить собственной жизнью и в новом теле, а не прятать его в кокон до той поры, пока оно не достигнет идеала.
Тиа Моури
Актриса Тиа Моури родила второго ребенка практически в 40 лет, и освободится от послеродового живота ей оказалось не очень просто. Тиа признается, что ей понадобилось какое то время после первых родов, чтобы принять новое тело.
После рождения собственного второго ребенка Тиа набралась терпения и научилась предпочитать себя несовершенной.
Хилария Болдуин
Супруга известного киноактера Алека Болдуина 34-летняя Хилария Болдуин родила 4-го ребенка. На утро следующего дня после родов она выложила селфи в больничном зеркале, чтобы в последующем показать подписчикам, как она будет возвращать собственное прежнее стройное тело.
Али Федотовски-Манно
Как справиться с послеродовой депрессией [Супермамы]
Телезвезда Али Федотовски-Манно тоже осмелилась опубликовать правдивое послеродовое фото. «Мое тело поменялось.
Кожа вокруг живота очень растянута», — пишет она в инстаграме.
Али учится предпочитать собственное новое тело и надеется, что это фото поможет девушкам, которые ведут борьбу с собственной фигурой.
Крисси Тейген
Не все знаменитости могут вернуть собственную былую форму. Топ-модель Крисси Тейген, обладавшая идеальным телом, показала в твиттере собственное реальное тело после родов, чтобы все дамы убедились, что звезды тоже обыкновенные люди.
Ей непросто согласиться с растяжками на животе, и благодаря этому она себя чувствует нерешительно.
Хилари Дафф
Американская актриса и артистка через 5 лет после рождения сына так и не вернула себе прежнее совершенное тело. Она опубликовала в собственном инстаграме фото, чтобы показать иным женщинам, что и у знаменитостей существуют минусы.
Хилари Дафф призывает всех женщин гордиться собственным телом, которое даёт величайший презент — детей.
Крисси Тейген рассказала о собственной послеродовой подавлености
Зайди в инстаграм Крисси Тейген – и увидишь прекрасную, успешную, жизнерадостную девушку, счастливую жену и маму. В апреле прошлого года Тейген и ее муж Джон Ледженд первый раз стали родителями, у пары появилась на свет дочка Луна.
Однако, как оказалось, с рождением ребенка в жизни модели настали трудные времена – также, как иные мамы, Крисси столкнулась с послеродовой депрессией.
Не так давно в интервью журналу Glamour звезда откровенно рассказала о той теме, которая часто замалчивается среди новых мам, испытывающих ощущение вины за собственное состояние:
Я не имела возможности понять, почему я так несчастлива.
Я винила во всем утомленность и изменения в моей жизни. Может быть я переросла собственную веселую и игривую натуру и теперь просто должна быть мамой? (…) Вся моя жизнь переместилась на диван, у меня просто не хватало энергии, чтобы подняться до спальни.
Джон ложился со мной рядом и спал на диване несколько ночей подряд. Я тогда могла расплакаться всегда.
Опорой и поддержкой в данной безвыходной ситуации для Тейген стал ее муж, с которым они вместе приняли решение обратиться к профессионалам, чтобы поставить диагноз и начать лечение.
Джон был рядом, когда я пошла к доктору. Я просто сказала врачу, что устала ощущать постоянную боль, устала спать на диване, устала просыпаться посреди ночи, устала срываться на дорогих мне людей, устала остерегаться собственных друзей, устала от того, что у меня нет сил на прогулку с собственной дочкой.
Теперь Крисси консультируется с доктором, который понемножку помогает ей опять вернуться к комфортной жизни.
Признание Тейген хорошо уважения и, надеемся, поможет многим представительницам прекрасного пола, столкнувшимся с аналогичной трудностью.
Крисси Тейген не верила в существование послеродовой подавлености
Команда профессионалов журнала
Модель Крисси Тейген верить не имела возможности в том, что можно впадать в депрессию после рождения ребенка.
И не считала, что подобное может случиться с ней.
Послеродовая ДЕПРЕССИЯ | Как я ВЫЖИЛА
33-летняя супруга музыканта Джона Ледженда пережила состояние это в 2016 году после рождения дочурки Луны.
И теперь призывает женщин чаще говорить о нем. Ей было страшно соприкоснуться с болезнью, она не понимала, что она значит, как с ней бороться, к каким последствиям она может привести.
– Считала, что послеродовой депрессией именуют некую грусть, которая сопровождает появление ребенка, – рассуждает Тейген. – Нет, это и недалеко не похоже. Она просачивается в души большинства людей.
И я считаю, что важно открыто заявлять про это.
Я принимала таблетки против очень высокой тревожности, была сконфужена. Не понимала, куда катится моя жизнь.
Все, что я знала, так это то, что с самой юности, лет с 18 я мечтала о детях и муже.
Депрессия привела Крисси к тому, что она стала заниматься спиртным, иногда очень много.
В результате алкогольной интоксикации на ее коже начали возникать синяки уже сами по себе.
Модель журнала Sports Illustrated стала принимать антидепрессанты, так как не способна обходиться без них.
И счастлива тому, что потом ее отношение к собственному здоровью улучшилось.
Тейген собирается просвещать женщин, присутствующих в аналогичном положении. Она надеется, что ее откровенность поможет кому-то нащупать собственный путь решения проблемы.
Крисси Тейген рассказала о послеродовой подавлености
Крисси Тейген украсила страницу апрельского номера Glamour и в интервью изданию призналась, что, как и остальные ее коллеги по шоу-бизнесу – к примеру, Адель и Хайден Панеттьери, — вынуждена была бороться с послеродовой депрессией.
Супермодель, ставшая мамой в апреле 2016 года, рассказала, что сначала не понимала, что с ней происходит: «Я не имела возможности понять, почему я чувствую себя такой несчастной.
Я считала, что виной всему просто утомленность».
В конечном счете депрессия оказала настолько пагубное воздействие на Тейген, что она перестала уходить на улицу и очень часто не имела возможности собраться с силами даже для того, чтобы дойти до кровати.
На счастье, в конце концов доктора все же убедились, что Крисси Тейген страдает от послеродовой подавлености – и прописали ей антидепрессанты, которые помогли супермодели прийти в себя.
«Я не считала, что это может случиться со мной – у меня отличная жизнь, у меня была вся нужная помощь: мой супруг, моя мама, няня.
Но депрессия может начаться у каждой женщины.
Я не имела возможности это контролировать. И собственно поэтому мне понадобилось так много времени, чтобы начать про это говорить: мне казалось, что я веду себя эгоистично, нечестно, удивительно, когда говорю, что мне приходится бороться с обстоятельствами».
«Я знаю, что со стороны могу показаться избалованной эгоисткой – ведь у многих представительниц прекрасного пола в такой ситуации нет ни помощи, ни семьи, ни доступа к нормальной медицине. Не могу представить себе, как это реально – не иметь возможности обратиться за медпомощью.
Изо дня в день я оглядываюсь по сторонам и не знаю, как люди с этим справляются. Я никогда до недавнего времени настолько особо не уважала матерей, особенно матерей с послеродовой депрессией».
Крисси Тейген рассказала о послеродовой подавлености
послеродовая депрессия VLOG
Когда меня спросили написать эссе, я была полна решимости.
Однако каждый раз, когда я садилась за ноутбук, я понимала, что не знаю, о чем писать.
На какие темы? Я быстро поняла, что я уже все всем рассказывала.
Думаю, это дело пустяковое для людей, которые никогда не затыкаются. Я хроническая болтушка – с самого рождения.
И я решила рассказать кое-что, чего я еще никогда никому не говорила.
В большинстве случаев благодаря тому, что я и сама про это лишь не так давно узнала. Что это?
В настоящий момент вы все узнаете.
Давайте начинаем вот с чего: в глазах многих людей – я самый счастливый человек в мире. У меня великолепный супруг – Джон и я вместе уже больше десяти лет.
Он видел все мои взлеты и падения.
А я – видела его. Он видел меня с худшей стороны. Не убеждена, что я когда-нибудь видела таким его.
Он ровно аналогичный сострадающий, знающий, долготерпеливый и любящий, каким кажется. И я это ненавижу.
Ну ладно, не ненавижу.
Но часто это немного сводит с ума, особенно подобных циничных людей, как я. Если бы услышала то, что в настоящий момент сказала вам, от кого-нибудь иного, я бы вежливо извинилась и эпично закатила бы глаза.
Когда мы с Джоном лишь начали встречаться, я открыла в себе любовь к кулинарии.
Как-то раз я пригласила его пригласила его в ресторан Daniel. Я пила «Маргариту» за 40 американских долларов, ела риет из лосося (такой модный паштет) и молилась, чтобы платеж по карте не отклонили.
Так как я не имела возможности себе позволить такие свидания на постоянной основе, я начала готовить дома – очень часто. Я начала с домашней версии того сама риета, потом зажарила целого лаврака, потом оссобуко, курицу-барбекю с острым перцем.
Когда вышла моя первая кулинарная книжка, я ощутила гордость за сделанную работу. Ориентировочно такое же ощущение я испытала на шоу «Сражение фонограм», когда мне получилось поработать с LL Cool J и посмотреть за схватками Ченнинга Татума с Дженной Дуан и Бейонсе с, мама ее так, Пустотелой Абдул.
Моя работа, по существу, заключается в том, чтобы жить в удовольствие всеми доступными человеку способами. И спустя год, в апреле, у нас с Джоном появилась на свет дочь Луна.
Каким-нибудь образом она оказалась копией меня, копией Джона и самой собой одновременно. Она прекрасная.
Я ее обожаю.
У меня было все, что необходимо для счастья. И все таки, немалую часть прошлого года я чувствовала себя несчастной.
И все вокруг, помимо меня самой, знали, что со мной: это была послеродовая депрессия.
Как я могла ощущать себя так плохо, когда все было так отлично? Мне было тяжело с этим согласиться, я не решалась даже заявлять про это, просто из-за того что это сразу бы преобразовалось в повод.
Когда я была беременна, я видела, как мои случайные высказывания про ЭКО превращаются в заголовки про то, что я специально подобрала пол собственного ребенка. И прямо сейчас я представляю, что скажут после выполненного мною признания.
Однако это часть моей жизни, ровно как и множества иных женщин. Было бы неверно писать здесь что-то еще.
Так вот.
У меня была отличная, энергичная беременность.
Луна сидела в середине меня, как маленький Будда со скрещенными ножками, лицом к моей спине.
Я никогда не видела ее лица во время УЗИ. Только ее задницу или ноги.
Постоянно, когда мы видели ее нос, она здесь же отворачивалась, оставляя меня в неведении.
Джона, моя мама и моя сестра были со мной в родильном зале. Джон был диджеем.
Луна выскочила из меня, когда звучала песня Superfly.
Там подобные слова: «Темная ночь, ярко светит луна». Я тут же прижала ее к груди.
И напоследок встретилась с ней лицо. Я была счастлива. И измучена.
Когда Луна появилась на свет, наш дом еще возводился, так что мы взяли в аренду иное жилье, а потом переехали в гостиницу. И я считала, что основой моего стресса, отчужденности и печали было просто стечение обстоятельств.
Помню, я думала: «Все наладится, когда у нас будет дом».
Я вернулась к работе над «Битвой фонограмм», когда Луне было 4-ре месяца.
Создатели шоу относились ко мне наиболее тщательно. В моей гримерке оборудовали детскую, повесили везде наши фотографии семьи.
Когда Луна располагалась на съемочной площадке, параметр шума специально снижали. Выключали кондиционеры, чтобы она не мерзла.
Бережно стучали в дверь.
Устраивали мне перерывы на сцеживание. В общем, все было классно – прекрасная работа, к которой только можно вернуться.
Но я была не той, что прежде.
Мне было больно вставать с постели, чтобы своевременно приехать на работу. У меня ныла спина.
Мои плечи и даже мои запястья болели. Я потеряла аппетит.
А вы знаете, как я люблю поесть. Я могут не есть по 2 дня.
Одно, что меня волновало, так это то, насколько резка и груба с людьми.
Я могла сидеть в гримерке, ждать, когда мне сделают прическу и мейкап, как вдруг в комнату заходил кто то из команды и говорил: «Крисси, ты знаешь слова этой песни?» И у меня срывало крышу. Или: «Крисси, тебе импонируют эти кошачьи уши или лапки панды?» А я отвечала: «Мне все равно».
Они уходили. А мои глаза наполнялись слезами, и я начинала вопить.
Стилист вытирал мне слезы и давал мне пару минут, чтобы прийти в себя.
Я не имела возможности понять, что же выполняет меня такой несчастной.
В определенный момент я начала оговаривать в этом собственную работу, предполагая, что я просто выросла из роли, которую мне рекомендуют: «Может, я больше не чокнутая. Может, я просто должна быть мамой».
Когда мне не нужно было ехать в студию, я не выходила из дома. Вообще.
Даже носа на улицу не показывала. Люди приходили в гости, а я задавала вопросы их: «Почему вы промокли?
Там что, дождь?» Откуда мне было знать, у меня плотно были закрытые гардины.
Я могла весь день пролежать на диване, но так и не найти в себе сил, чтобы подняться на второй этаж в спальную комнату. Джон спал рядом со мной.
Иногда по 4-ре ночи подряд.
Я стала оставлять халаты и удобную одежду в кладовой комнате, чтобы мне не надо было подниматься наверх, когда Джон уходил на работу. Я часто хныкала.
На улице меня можно было заметить только в дни, когда я работала. Это означало, что мне не надо было собирать волю в кулак, чтобы принять душ, из-за того что я и так уже это сделала.
Когда на работу было не надо, Джон знал, что мы никуда не пойдём. Не будет никаких свиданий, походов в магазин, ничего.
У меня не было сил.
До недавнего времени, когда я входила в пространство помещения, я заявляла о собственном наличии: поднятая голова, плечи назад, широкая улыбка. Неожиданно я стала человеком, плечи которого оказались под подбородком.
Я складывала руки на животе и старалась стать максимально невидимой.
У меня болели кости.
Необходимо было идти в поликлинику, так как боль в спине была просто восхитительной. Я ощущал себя как в эпизоде «Анатомии страсти»: эти парни скакали вокруг меня, задавая вопросы и перебирая диагнозы.
Может быть, почечная болезнь?
Никто не могу понять. Я ходила к ревматологам по поводу болей в запястьях.
Была версия, что это ревматоидный артрит.
Меня тошнило, благодаря этому я пошла к терапевту. Я задавала вопросы себя: может, я это все придумала, эта боль вообще реальна?
К декабрю я начала писать собственную вторую поваренную книгу.
Когда я работала над первой, я все время проводила в кухонной комнате. Я двигала посуду, все пробовала.
Я переживала за каждый рецепт. Она вышла, когда потеря аппетита достигла апогея.
Так что мысли о том, чтобы подготовить что-нибудь, вызывали у меня тошноту. И я все еще убивала время на диване.
Послеродовая депрессия: как распознать
Перед новогодними праздниками я пошла к семейному доктору на медицинский осмотр.
Джон сидел рядом. Я осмотрела на врачи, и на мои глаза навернулись слезы, из-за того что я устала от этой боли.
От сна на диване. От того, что я плохо спала и все время просыпалась.
От тошноты. От того, что обрывалась на людей.
От того, что перестала наслаждаться жизнью и встречаться с компанией друзей. От того, что у меня не было сил сходить с ребенком на прогулку.
Доктор достал книгу и начал перечислять симптомы. И я только и успевала отвечать «да, да, да».
Диагноз: послеродовая депрессия и тревожность (собственно она объясняла некоторые телесные симптомы).
Я была выжита как лимон, но одновременно, счастлива, из-за того что это означало, что напоследок можно встать на путь исцеления.
Джон тоже был взволнован. Я начала принимать антидепрессанты, и они помогли.
Я начала говорить с родными и друзьями – из-за того что они ожидали разъяснений, и только один способ, который работает в подобной ситуации – просто побеседовать.
С каждым разом говорить становилось легче и легче (говоря честно, мне не сильно нравится говорить, что у меня была послеродовая депрессия. «Депрессия» страшное слово, оно пугает людей. Благодаря этому я просто говорю, что у меня была «послеродовая».
Может быть, я должна это сказать. Может быть, потом будет не так стигматизировано).
Я хотела написать открытое письмо коллегам и друзьям, чтобы объяснить, почему я была так несчастна.
Психологическая боль от осознания того, что я подвела стольких людей, намного сильнее физической боли. Это сложно, когда люди, которых ты уважаешь, лучшие в собственном деле, видят тебя в сложные времена.
Зная, что мне необязательно оправдываться за то, что со мной было, я все же хотела извиниться. Из-за того что на съемочной площадке люди зависят от тебя.
И все, что тебе необходимо делать, Кристин, это одеть голову единорога и стрелять из денежной пушки.
Редакторы переживают, что произошло с девушкой, с которой они заключили сделку на книгу. Все это дерьмо проносилось у меня в голове и заставляло ощущать себя плохо.
До недавнего времени я никогда в жизни не слышала, чтобы человек говорил: «У меня была послеродовая депрессия. Я выросла в 90-е и всегда ассоциировала послеродовую депрессию со Сьюзен Смит (женщиной, которая отбывает пожизненный тюремный срок за убийство 2-ух собственных сыновей; ее адвокат заявлял, что у нее затянутая депрессия), с людьми, которые не любят собственных детей и думают про то, как бы им причинить вред.
У меня подобных чувств не было.
Я смотрела на Луну и поражалась. Так что я и подумать не имела возможности, что у меня депрессия.
Более того, я не считала, что это может случиться со мной. У меня замечательная жизнь.
У меня есть нужная помощь: Джон, мама (которая живёт с нами), няня.
Но послеродовая не подбирает и не выполняет различий. Я не имела возможности это контролировать.
И это одна из причин, по которой я столь долгое время не решалась рассказать обо всем: пожаловаться и говорить про то, что я страдаю, казалось мне эгоистичным, нечестным и странным. Иногда я и в настоящий момент так чувствую.
Я знаю, что могу показаться нытиком, которому все должны. Я понимаю, что у большинства из тех, кто оказался в моей ситуации, нет поддержки, семьи или доступа к медобслуживанию.
Я не могу представить, что у меня нет возможности пойти к докторам, которые мне необходимы.
Мне больно от того, что глава государства нашего государства желает отобрать у женщин мед. страхование. Я изо дня в день смотрю на людей и удивляюсь, как они со всем справляются.
Я бесконечно уважаю матерей, особенно тех, кто пережил послеродовую депрессию.
Я рассказываю все это, чтобы люди знали: аналогичное может случиться с кем угодно, и вы не должны ощущать за это стыд и чувствовать себя в полном одиночестве. И я не хочу прикидываться, что я знаю все о послеродовой подавлености, из-за того что это не так – у нее возможны самые разнообразные формы.
И я знаю, что говорить о ней откровенно – персонально для меня – это способ сделать легче боль. Это и стало моим открытым письмом.
Я пишу это в феврале, и я уже полностью другой человек если сравнивать с тем, кем я была в декабре. Я принимаю антидепрессанты около месяца.
И еще я скоро начну ходить на терапию. Но давайте будем честны: терапия мне необходима была еще до рождения Луны!
В настоящий момент все еще бывают дни, когда я не выхожу из дома. Физически мне тоже не на все хватает энергии, но с этим встречаются все молодые мамы.
Просто ползать с Луной – это уже большое достижение. Спине легче. Но руки все еще болят.
Иногда болит желудок. Но я справляюсь.
Я благодарна людям, которые меня окружают. Джон меня очень поддерживал.
Приносил лекарства и смотрел со мной ужасные реалити-шоу.
Он не самый поехавший человек в мире, однако он изо всех сил пытается быть снисходительным к моему чувству юмора. Я люблю Луну и Джона больше всех на свете, и мы надеемся, что когда-либо у нас еще будут дети.
Послеродовая не изменила этого намерения.
Более всего на свете я хочу, чтобы у меня хватало сил на Луну – чтобы гоняться за ней по лестнице, играть с ней в чаепития.
Чем старше, тем забавнее она становится.
Ее глаза такие большие, и я хочу быть рядом с ней ради данных глаз. И я буду.
Фух, меня так бесило, что я скрывала все это от вас.