Разница между социологией и другими науками

Разница между социологией и остальными науками

Сорокин П.А. Человек. ЦИВИЛИЗАЦИЯ.

ОБЩЕСТВО.
/Общ. ред., сост. и предисл. А. Ю. Союмонов: Пер. с англ.

Социальная психология. Символический интеракционизм Герберта Блумера.

С. А. Сидоренко.
Физические науки изучают неорганические явления; биология исследует органический мир, общественные науки рассматривают надорганические явления.

Как наличие жизни определяет живые структуры и процессы, так и наличие сознания или мышления в собственной развитой форме выделяет надорганические явления от органических.

Также как лишь маленькая часть физического мира (растения и животные) находит феномен жизни, так и маленькая часть живого мира проявляет понимание в развитой форме — в науке, философии, религии и этике, искусстве, технических изобретениях и социальных институтах. Надорганические явления в этом развитом виде обнаруживаются только в человеке и в цивилизации.

Иные виды живого мира показывают лишь рудиментарные формы надорганики. Социология и соседние общественные науки имеют дело с человеком и созданным им миром.
Социальные и гуманитарные науки не занимаются анализом хим-
ического состава человеческих тел или зданий церкви, самолетов или любой иной части сделанного человеком мира, потому что это — задача органической и неорганической химии.

Точно также они не изучают физические свойства человеческого мира, это — забота физики.

Анатомия и человеческая физиология принадлежат к области биологии. Обществоведы, разумеется, обязаны знать выводы физических и биологических наук, касающиеся человека, но эти выводы не считаются значительной частью социологии и прочих общественных наук.

Они собой представляют "досоциологию" или "досоциальную науку". Задачи социологии и общественных наук в общем начинаются там, где завершается изучение человека физикой и биологией’.
Позднее мы увидим, что физико-химические и биологические свойства человека на самом деле относятся к области социальных наук, но исключительно постольку, потому как они конкретно связаны с надорганикой либо в качестве ее инструментов и средств выражения, либо в качестве факторов, которые обусловливают надорганику или обусловливаются ею.

Надорганика идентична сознанию во всех собственных откровенно выраженных проявлениях. Феномен надорганики включает язык, науку и философию, религию, искусство (живопись, скульптуру, архитектуру, музыку, литературу и драму), право и этику, нравы и манеры, технические изобретения и процессы, начиная от простых орудий труда и заканчивая самыми непростыми машинами, строительство дорог, архитектура, возделывание полей и садов, приручение и дрессировку зверей и т. д., а еще социальные институты. Это все надорганические явления, потому как они считаются проявлениями разных форм сознания; они не появляются в результате голых рефлексов или инстинктов 2 .
‘ Большинство вступительных текстов в социологических трудах заполнены аналогичной "досоциологической" информацией, взятой из механики, физики, химии и тем более биологии.

Если для педагогических целей ее введение неплохо бы, то для строго социологического изучения человека и человеческого мира включение большого объема информации нецелесообразно.

В этой работе предполагается, что большинство "досоциологических" знаний о человеке читателю известны, а поэтому их содержание сведено на минимум.
2 Лучшее обозначение надорганики дано Е. Де-Роберти.

Он правильно указывает, что переход от неорганического к органическому, а потом к надорганическому считается постепенным.

Живой природе характерны рудиментарные ментальные процессы, аналогичные раздражимости, ощущениям, чувствам, чувствам и ассоциации образов. Но ни один вид, не считая человека, не обладает высшими формами сознания, представленного четырьмя ключевыми классами социальной мысли: а) отвлеченными тезисами и законами научного мышления, б) философскими и религиозными обобщениями, в) языком символов в искусствах, г) рациональной прикладной мыслью во всех дисциплинах от технологии, агрономии и медицины до этики, социального планирования и инженерии.

Такая надорганическая мысль — суть "ткань" социокультурных явлений. Настоящие события истории и социокультурные явления всегда собой представляют смесь физических, биологических и надорганических явлений.

См.: De Roberty E. Nouveau programme de sociologie P., 1904. Обществоведы, заявляющие, что социальные феномены являются по собственной природе психологическими или ментальными, говорят приблизительно то же самое Фактически все представители психологических и социопсихологических школ в социологии (а они собой представляют ключевые направления общественной мысли) находятся в неявном или явном согласии с тезисом данной работы.

См. Sorokm P A. Contemporary Sociological Theories. N. Y., 1928.

Ch 8—13.
Иначе говоря в собственных развитых формах надорганика находится исключительно в области взаимодействующих людей и продуктов их взаимного действия.

Вне человека можно наблюдать лишь рудиментарные формы надорганического поведения, сродни рефлексам и инстинктам, переживаниям, чувствам и чувствам, зачаткам репродуцирующего воображения, элементарной ассоциации образов и рудиментарной способности учиться на своём опыте. Некоторые разновидности зверей, такие, как муравьи и мухи, имеют непростые организации, однако они базируются на врожденных рефлексах и инстинктах.

Рефлексы и инстинкты лежат в основе и такой (производящей большое впечатление) деятельности, как строительство гнезд птицами, паутины пауками и хаток бобрами. Немного может выяснить животное на основе лишь личного опыта при отсутствии высокоразвитых нервной системы и мозга, сколько бы его ни учили.
Когда Келлогги пытались учить в подобных условиях семимесячного шимпанзе и собственного сына, который был приблизительно того же возраста, что и шимпанзе, то он сначала превосходил их ребенка в деятельности, которая обусловливалась анатомией, врожденными инстинктами и рефлексами.

Он выучился пользоваться ложкой, пить из чашки, открывать двери.

Но шимпанзе не понимал человеческую речь, кроме нескольких обычных слов и фраз, не имел возможности выучится говорить или решать арифметические и остальные задачи умеренной степени трудности’. Не имея больших умственных способностей, животные не делают лингвистических, научных, философских или других надорганических систем.

То немногое, чему они проходят обучение, усваивается ими в основном через механизм условных рефлексов 2 . Как уже было показано, надорганика относится в основном к сфере взаимодействующих людей и продуктам такого взаимного действия. Ни один человек, будучи с самого рождения изолированным от остальных людей, не способен значительно развить собственное понимание.

Каспар Хайзер, Анна, Гесский мальчик, девочка из Сонги, Амала и Камала — "дети волка" — и остальные изолированные от людей дети не могли говорить, не имели возможности припомнить собственное прошлое или решить обычные интеллектуальные задачи. Они в реальности больше смахивали на зверей, чем на разумные создания 3 .
Научное знание, философская мысль, эстетические предпочтения и остальные составляющие надорганики не наследуются биологически, люди получают их от остальных людей благодаря непрекращающемуся взаимному действию с культурой как носителем надорганических ценностей.

Если бы каждого из нас изолировать от мира людей, много ли он узнал бы своими силами о нашей культуре?

Элементарное обладание языком, очень простые правила сложения и вычитания, начальные сведения из физики и биологии, использование подобных обычных орудий, как рычажок, колесо, лук и стрелы, или добывание и применение огня, легко осваиваемые семилетним мальчиком, были бы недостижимы для 99% из нас, даже в том случае, если бы мы жили сто лет и имели мозг Исаака Ньютона. Понадобились многие поколения взаимодействующих людей, чтобы были выполнены такие открытия и из-
‘ Wheeler W. M. Ants, Their Structure, Development, and Behaviour. N. Y., 1916; id.

Social Life Among the Insects. N. Y., 1938.

2 Pavlov I. Lectures on Conditioned Reflexes. N. Y., 1928.

3 Halbwachs M. Les cadres sociaux de la memoire. P., 1925; Gesell A. Wolf Child and Human Child.

N. Y., 1941.
обретения.

В условиях абсолютной изоляции от социокультурного мира понадобились бы века и тысячелетия, чтобы отдельные индивиды овладели этим всем, да и то навряд ли им это получилось.

Персональный опыт считается достаточно ограниченным. Изоляция от остальных людей лишает человека бесконечно богатого опыта, накопленного благодаря миллионам поколений.

В данном случае его понимание обречено оставаться на самом рудиментарном уровне.

Даже развитый, разумный человек начинает деградировать, если он вырывается на очень долго из взаимного действия с людьми и соприкасания с созданным человеком миром.
Наука, философия, религия, этика, технология, искусство и социальные структуры строились и обобщались благодаря деятельности многочисленных человеческих поколений.

Определенное приращение надорганики может появляться из взаимного действия инноватора и предшествующей культуры, но накопление знания, являющееся точкой отсчета, само есть продукт человеческого взаимного действия.

В этом смысле надорганическая культура может рассматриваться как прямой или косвенный продукт взаимного действия между людьми.
§ 4. Человеческая личность как продукт социокультурных сил
Родившись, человек еще не считается личностью или субъектом надорганической жизни.

Его "я" и имя, научные идеи, религийные взгляды, эстетические предпочтения, моральные убеждения, манеры и нравы, занятия, финансовое положение и статус в обществе, судьба и жизненный путь — ничто еще не предрасположено.

Его вполне уместно сравнить с фонографом, на котором можно проигрывать любую запись. Хороший фонограф разумеется лучше воспроизводит любую запись, чем плохой.

Но то, какие записи он будет играть — симфонию Бетховена или джаз, — не зависит от фонографа. Точно также человек с хорошей физической конституцией может лучше проигрывать "социокультурные записи", чем тот, кто рождается с худшими наследственными данными; но то, какие записи он станет играть, довольно мало зависит от органических или биологических факторов.

Зовут ли его Смит или Джонс, протестант ли он или буддист, говорит ли он по-английски или по-турецки, республиканец он или демократ, лифтер или король, считается ли он гражданином России или Сиама, состоит в моногамном или полигамном браке, носит восточную или американскую одежду — эти и остальные социокультурные характеристики не наследуются биологически, а покупаются в процессе взаимного действия с людьми, среди них он рождается, воспитывается, получает образование.
Джозеф Райнхарт, рожденный в американской семье, был в возрасте трех лет брошен собственными родителями, усыновлен китайской семьей, привезен в КНР и воспитывался там до девятнадцати лет, став обычным китайцем по языку, мыслям и верованию, манерам и жизненному образу’.

Близнецы, родившиеся с похожими организмами, развивают собственный ум до различного уровня и имеют различные социокультурные характеристики, если их помещают в разную социокультурную среду.

Мейбл и Мери, однояйцевые близнецы, подросшие одна — на американской ферме, иная — в американском городе, показали много различий по тесту Стэнфорда-Бинэ. Они тоже имели четко выраженная отличия в манерах и нравах, не обращая внимания на то что социокультурные различия

Scheinfeld A. You and Heredity. N. Y., 1939.
между деревенской и городской американской средой не считаются чрезмерно значительными’.

Организмы 2-ух людей могут очень мало отличаться, а могут быть и очень разнообразными в биологическом смысле, к примеру, они бывают относительно слабыми и сильными физически, относительно посредственными и блестящими умственно, впрочем оба эти человека могут стать королями или мультимиллионерами 2 в зависимости от социокультурных условий. Не обращая внимания на существенные различия в биологической наследственности, дети, рожденные и подросшие в английских государствах, имеют родным языком британский; в римско-католическом окружении от 80 до 100% детей становятся католиками, и т. д.
А это значит: что же касается социокультурных черт и жизненного пути человека, то каждый расположена под воздействием надорганической среды, в которой он рождается и воспитывается.

Даже некоторые биологические характеристики косвенно определяются социокультурными факторами.

Во многих обществах предписывалось убивать детей, рожденных с конкретными табуированными чертами. Прочие общества запрещают браки между высшими и низшими кастами, между рабами и владельцами или между конкретными этническими, расовыми и религиозными группами.

Подобным путем социокультурные факторы обусловливают и контролируют до существенной степени то, какие разновидности биологических организмов воссоздаются, а какие уничтожаются.
Роль биологических сил в этих всех отношениях сводится к двум функциям.

Во-первых, организм с хорошей наследственностью будет успешнее выполнять социокультурные функции, предписанные ему надорганической средой.

Второе, биологические организмы, рожденные с конкретными параметрами, обязательно обходятся этими параметрами, к примеру, умственно отсталый человек не может стать ученым, а человек со слабой конституцией не может стать тяжелоатлетом. Иначе говоря как социокультурные индивиды, мы являемся теми, кем мы есть благодаря действию социокультурных сил; и мы ведем себя аналогичным образом, каким нас побуждают действовать эти силы.

В связи с вышеуказанными обстоятельствами предмет социологии и социальных наук в общем разнится от предмета физических и биологических наук.
§ 5. Социология в системе общественных наук
Надорганика или социокультурное пространство изучаются всеми социальными и гуманитарными дисциплинами.

Благодаря этому логически появляется вопрос о том, каково отличие социологии от экономики, поли гики, истории, психологии и прочих социальных наук.

Хотя в намного глубоком смысле все научные дисциплины составляют одну неделимую науку, предпринимаемое в практичных целях разграничение труда требует специализации в каждой дисциплине. Физика разнится от химии, и две эти науки — от биологии, хотя границы между ними являются расплыв-
‘ Newman H. H. Mental and Physical Traits of Identical Twins Reared Apart // Journal of Heredity. 1932.

V. 23. P. 2—18. Ср.: Newman H. H., Freeman F. N..

Holzinger K J. Twins: A Study of Heredity and Environment. Chicago, 1937.
2 Среди монархов и мультимиллионеров были люди как с сильной, так и со слабой конституцией, как с посредственными, так и блес гящими мыслительными способностями (Sorokin P. A. Monarchs and Rulers // Social Forces.

1925. V. 4; American Millionaires and Multimillionaires /,/ Social Forces.

1925. V. 5).
чатыми и пересекающимися между собой.

Физическая механика пересекается с геометрией и математикой, две они пересечены с химией, и все три с биологией, давая нам органическую химию и математическую физику.

Разница между социологией и остальными социальными науками также относительна; но все таки они так же отчетливо видны, как физика, химия и биология.
В большой группе социальных и гуманитарных дисциплин, которые имеют дело с надорганическим миром, социология делает собственную конкретную задачу и выполняет собственные функции способами, явственно прекрасными от прочих наук.

Во-первых, в отличии от истории и прочих индивидуализирующих наук социология считается генерализирующей наукой.

Тогда как история концентрирует собственное внимание на изучении социокультурных феноменов, которые считаются уникальными и эксклюзивными во времени и в пространстве (Соединенные Штаты как конкретная нация, христианство как оригинальная религия, Авраам Линкольн как конкретный человек. Тридцатилетняя война как которая характеризуется от прочих войн), социология изучает свойства надорганики, которые повторяются во времени и в пространстве, другими словами являются общими для абсолютно всех социокультурных феноменов (общая социология) или для абсолютно всех видов данного класса социокультурных явлений — для абсолютно всех войн, всех наций, всех революций, всех религий и т. д. (специализированные социологии).

Из-за этого генерализирующему качеству социология полностью разнится от истории и прочих индивидуализирующих гуманитарных дисциплин’.
§ 6. Отличие социологии от прочих общественных наук
Не в малой степени задача социологии разнится от задач подобных генерализирующих социальных наук, как экономика, политология и право.

Экономика также считается генерализирующей наукой, потому как она пытается выявить и выразить свойства, отношения и закономерности, которые повторяются во времени и в пространстве и являются общими для абсолютно всех экономических явлений конкретного класса.

То же самое можно сказать, с соответствующими исправлениями, о любой иной генерализирующей социальной науке.
Социология разнится от таких дисциплин в нескольких отношениях.

Прежде всего, любая из этих наук имеет дело только с одной сферой социокультурного пространства: экономика с экономическими отношениями, политика с политическими отношениями.

Социология имеет дело по собственным специализированным направлениям со всеми сферами данного пространства. К примеру, экономика изучает хозяйственные структуры как инвариант общества; политология проводит анализ государство как особенный вид общества; религиоведение исследует церковь как вид общества.

Метасоциология исследует общество как род, с свойственными ему характеристиками и отношениями, которые обнаруживаются в любом обществе, будь то фирма, церковь, государство, клуб, семья и т. п. Или остальной пример: экономика имеет дело с производственными циклами и флуктуациями, политология изучает циклы и флуктуации в политике. Социология же рассматривает циклы и флуктуации как родовой признак социальных явлений, появляющийся фактически во
‘ О глубоком различии между генерализующими и индивидуализирующими науками см.: Rickert H. Die Grenzen der Naturwissenschaftlichen Begriffsbildung.

Tubingen, 1902; Xenopol A. La theorie de l’histoire.

P., 1908.
всех социальных процессах, будь то экономические, политические, творческие, религийные, философские, в их связях между собой.

То же можно сказать о подобных социальных процессах, как состязание и работа, первенство и повиновение, стратификация и разделение, солидарность и антагонизм и т. д. Любой из данных процессов появляется не только в некоторых сферах надорганики, но фактически во всех отсеках социокультурной жизни и, будучи таким, требует изучения собственного семейного вида и связей между каждым отдельно взятым видом и остальными специализированными подвидами того же процесса.

Такое изучение переходит границы любой индивидуальной дисциплины. Оно требует существования особенной науки, которая рассматривает родовые виды этих всех явлений и связи между ними.

Такая задача делается социологией.

Схематично это можно изобразить так. Пускай указанные классы социальных явлений состоят из следующих общих элементов и отношений: экономические: а, Ь, с, n, m, f
Допустив, что все другие виды социокультурных феноменов имеют аналогичные общие детали и отношения, как а, Ь, с, и они все принадлежат к одному роду социокультурных феноменов, то они не могут не владеть ими, и поэтому изучение данных общих элементов — а, Ь, с — как правило составит главную задачу социологии.

С другой стороны, изыскание того, как выполняется связь между несовпадающими элементами, скажем, n, h, j (к примеру, как производительные циклы связаны с циклами в развитии преступности, научных теорий, самоубийств, эстетических вкусов, революций и так дальше), составляет ее вторую важнейшую задачу.

Ни одна из таких задач не решается какой-нибудь другой общественной наукой; ни одна из них не принадлежит логически другой науке. Они охватывают специализированную область социологии.
Вместе с этой глубинной разницей между задачами социологии и задачами генерализирующих общественных наук есть основное отличие в их главных допущениях, касающихся природы человека и отношений между социальными явлениями.

Дискретный характер экономики побуждает ее постулировать наличность homo economicus — чисто экономического создания, руководимого экономическим интересом и утилитарной удобностью, что приводит к полному исключению неэкономических религиозных верований и неутилитарных моральных убеждений, антиэгоистичного альтруизма и не приносящих дохода эстетических ценностей, нерациональных нравов и иррациональных страстей.

В согласии с этим экономические явления воспринимаются как абсолютно изолированные от прочих социокультурных феноменов и неподвластные религиозным, юридическим, политическим, художественным или моральным силам. Так же односторонним путем реализовывается идея о homo politicus в политической сфере, так же как и homo religiosus в области религии.
В отличии от аналогичных допущений homo socius социологией рассматривается как родовой и многогранный homo, одновременно и нераздельно финансовый, политический, религиозный, этический, художественный, частью рациональный и утилитарный, частью нерациональный и даже иррациональный и при всем при этом выделяющийся постоянным взаимным действием этих всех нюансов.

Исходя из этого каждый класс
социокультурных явлений рассматривается социологией как связанный с другими классами (правда, с разной степенью взаимозависимости), которые находятся под влиянием всего остального социокультурного пространства и, со своей стороны, которые влияют на него. В этом смысле социология изучает человека и социокультурное пространство такими, какие они есть в действительности, во всем их многообразии, как Подлинные сущности, в отличии от прочих наук, которые в целях аналитики рассматривают явления, искусственно выделяя их и изолируя от других.
А).

Теории причины самоубийств.

Предыдущее повествование ясно указывает на нестандартные функции социологии среди соседних социальных и гуманитарных дисциплин, как, тем не менее, и на познавательную важность данных функций. Без дисциплины, осуществляющей данные функции, назовем ли мы ее социологией или абракадаброй, нельзя получить адекватное знание о важных социокультурных феноменах.

Даже такое, как может показаться, малозначительное явление, как самоубийство, не может быть адекватно понято, тем более в том, что же касается его причин, без изучения его в рамках социокультурного пространства человека в общем. Дабы четче прояснить вопрос о функциях социологии, остановимся для краткою анализа на проблеме самоубийств и его причинах.

Явление это рассматривается биологией и медициной, психиатрией, психологией, историей, экономикой, политологией, правом, этикой и остальными биологическими, социальными и гуманитарными дисциплинами. Любая из них пытается определить причины в собственной области.

Биологи и доктора общего профиля ищут их в неблагоприятном здоровье и других биологических условиях; психиатры, профессионалы в области психических патологий и расстройств, и психологи — в том или другом болезненном опыте, сродни неразделенной любви, разочарованиям, страху скандала или наказания и т. д. Географы ищут причины в климатических и прочих аналогичных им условиях; экономисты — в экономических факторах, сродни бедности, депрессиям и банкротству. До конкретной степени любая из этих теорий верна.

Но ни одна из них не считается адекватной, потому как не может объяснить большой ряд фундаментальных параметров самоубийств, например, как вид людей, их выполняющих, частота их распределения в самых разных обществах, периоды возрастания и убывания, и т. д.
История совсем не может дать ответ на данные вопросы, она просто описывает уникальные или непохожие на прочие ситуации самоубийства в разные периоды истории.

Описание условий, при которых Сенека вскрыл себе вены, не считается причинным анализом и даже не претендует на это.

Когда указывают на несчастную любовь или психическое заболевание, то и это не считается основой, потому как миллион людей в этих условиях не совершали самоубийств. То же самое можно сказать о любом индивидуальном случае самоубийства, изучаемом в согласии с какой-нибудь одной из специализированных дисциплин.

Обычное приватное изыскание того либо другого случая не вскрывает его причины, потому как у нас нет должных когнитивных условий для того, чтобы найти одну постоянную причину среди сотен переменных. Самоубийство же следует изучать как феномен, который повторяется в различных обществах и в разные периоды.

В этом качестве оно становится не индивидуальным случаем, а родовым процессом или обычным феноменом, существующим всегда и везде. Если его рассматривать аналогичным образом, то мы получаем информацию о его частотности в самых разных группах и периодах. Имея эти сведения, мы можем проверить специализированные теории докторов, биологов, психологов, психиатров, экономистов
и географов.

Проверка показывает, что их теории содержат как максимум лишь маленькую часть правды, но далеко не всю правду.
Возьмём, например, финансовое оправдание причин самоубийств.

Проведенное В. Херлбартом изыскание самоубийств в Скреплённых Штатах в 1902—1925 годах при первом взгляде поддерживает теорию об экономических причинах самоубийств’.

Кривая флуктуации бизнеса и кривая самоубийств в Скреплённых Штатах в эти годы кажутся хорошо синхронизированными, периоды подавлености сопровождаются увеличением числа самоубийств, а периоды процветания — их уменьшением.
Близкие результаты были получены Л. Даблином и Б. Бунзелем в 1910—1931 годах.

Показатель корреляции между месячным индексом бизнеса и месячным индексом самоубийств в период 1910—1931 годов относительно высок.

С. Крезе, Э. Морселли, Э. Дюркгейм и М. Хальбвакс отметили такое же возрастание самоубийств во время периодов депрессий. М. Хальбвакс обобщил большое число данных, указывающих на такое же отношение между периодами подавлености и самоубийств в Пруссии, Германии, Австрии и Франции.

В Австрии провал 1872 года сопровождался увеличением числа самоубийсгв приблизительно на 50 процентов. В Пруссии и Германии кривая самоубийств с 1881 по 1913 год передвигалась в обратном направлении в отношении к кривой цен и одновременно с числом банкротств и материальных провалов 2 .
Хотя может показаться, что циклы самоубийств обусловливаются и в достаточной степени поясняются экономическими причинами, несколько более строгий анализ говорит, что такая трактовка считается лишь частичной правдой.

Во-первых, даже в данных данных связь между самоубийством и бедностью или материальным стрессом далеко не убедительна.

Ни одно из данных исследований не даёт большого коэффициента корреляции между 2-мя явлениями. Благодаря этому Для того чтобы объяснить флуктуации кривой самоубийств, необходим учет и прочих моментов.

Второе, если бы экономические причины были в действительности основными факторами самоубийств, то должно было бы ждать, что самоубийства будут иметь тенденцию к уменьшению в этой стране при улучшении ее экономического благосостояния. Действительное положение дел абсолютно другое.

Практически во всех странах Европы реальная зарплата и жизненный уровень увеличились на 200—300 и более процентов в течение Девятнадцатого века, особенно во второй его половине. Впрочем кривая самоубийств практически в этих всех государствах не опустилась, а, напротив, поднялась собственно в данный период.

За последние шестьдесят или семьдесят лет процент самоубийств на 10 тысяч жителей поднялся в Италии от 2,8 до 8,3 %, во Франции — от 7,1 до 23, в Англии — от 7,3 до 11, в Пруссии — от 10,6 до 20,5, в Скреплённых Штатах — от 3,18 (в 1860 г.) до 11,9 % (в 1922 г.). Лишь в Германии, Норвегии, Швейцарии и Дании кривая самоубийств передвигалась сумбурно 3 . В этих всех государствах жизненный уровень значительно увеличился с 1840 по 1914год.

Такая зависимость сразу показывает, что долгосрочные тенденции самоубийств не поясняются экономическими факторами бедности и процветания. Более того выводу мы приходим, когда рассматриваем
‘ Hurlburt W. С. Prosperity, Depression, and the Suicide Rate // American Journal of Sociology.

1932. V. 37.

P. 102. Ср.: Dublin L. I., Bunuel В. То Be or Not To Be. N. Y., 1933.

2 Hallbwachs M. Les Causes du Suicide. P., 1930.

Социальная психология. Теория активного меньшинства Московичи.

P. 102.
3 Ferri E. A Century of Homicides and Suicides in Europe // Bulletin de l’Institut International de statistigue. P. 433; Bunger W. A. Le suicide comme phenomene social // Revue de l’Institut de Sociologie.

1936.

V. 16. P. 322—323; Sorokin P. A., Zimmerman С. Principles of Rural-Urban Sociology. N. Y., 1929.

распределение и частоту самоубийстз по странам и регионам. Многие аграрные страны, такие, как Странам Балканского полуострова или Российская Федерация, в девятнадцатом веке были беднее, чем западные индустриальные страны.

И впрочем число самоубийств в данных более бедных государствах было меньше, чем в государствах преуспевающих. Раньше Европа была экономически беднее, чем в XIX или XX столетиях, впрочем число самоубийств в средневековой Европе, наверное, было очень незначительным.

Кроме того, ^сли бы финансовое процветание было основным противодействующим аргументом, а бедность — основной причиной, мы обязаны были бы ждать, что бедные люди постоянно давали бы большее число самоубийств, чем богатые. Впрочем данные говорят абсолютно об ином.

С решительностью можно констатировать, что процветающие, особенно очень обеспеченые люди имеют тенденцию к большему числу самоубийств, чем бедные’.
Данных наблюдений достаточно, чтобы говорить, что экономические факторы сами по себе не объясняют ни распределение самоубийств, ни их ключевые тенденции и флуктуации. Они формируют только некоторые малозначительные флуктуации в некоторые периоды и в некоторых государствах (в основном индустриальных и экономически развитых), но но не больше того 2 .
Любая доктрина, пытающаяся объяснить явление лишь при помощи одного отдельного фактора, не уделяя необходимого внимания данному обществу и культуре в общем, — ошибочна.

Каким бы убедительным при первом взгляде ни было оправдание самоубийства в терминах физиографических факторов, например, как климат или времена года, более подробный анализ данного явления показывает, что ни климат, ни смена времен года, ни долгота и широта не считаются действительными причинами этого социального феномена.

Самоубийства имеют довольно общие-сезонные флуктуации, которые могут достигать собственного предела в мае или июне в странах Европы; но причина их увеличения в эти месяцы спрятана не в погоде или температуре, а в интенсивности социальной жизни и социальных конфликтных ситуаций. Если кривая самоубийств падает на минимум во время июля, августа и сентября, причина снова-таки прячется не в климате или других физиографических факторах, а в ослаблении социальной жизни (отпуска и т. п.) и уменьшении социальных поводов к самоубийствам 3 . Хотя климат и остальные географические факторы могут вносить собственные корректировки, они сами по себе не считаются главными и никоим образом не могут объяснить распределение самоубийств в пространстве или их флуктуацию во времени.
Теории докторов, психиатров и психологов содержат одну и ту же погрешность.

Очень долго такие люди пытались объяснить самоубийство,
‘ См. данные по профессионально-экономическим классам в: Sorokin P. А., Zimmerman С. Principles. СП.

7.
2 Но даже в подобных несущественных флуктуациях каузальная роль сведена не конкретно к экономическим факторам, как таким, а к социальной дезорганизации, проявлениями которой являются подавлености, банкротства и внезапные экономические изменения, которые приводят к дальнейшей психосоциальной изоляции.

Это подтверждается тем фактом, что не только глубокая депрессия, но и спонтанное финансовое процветание часто сопровождаются увеличением самоубийств.

С другой стороны, когда внезапные изменения экономики не вызывают социальную дезорганизацию и не ведут к психосоциальной изоляции индивидов, они и не активизируют увеличения самоубийств.
3 О космических теориях самоубийств см.: Morselli H. Suicide. N. Y, 1882.

Замечательную критику аналогичной интерпретации см.: Durkheim E. Le Suicide.

Ch.3.
учитывая то, что это — болезнь, которая вытекает из психического состояния, расстройства или ненормальности. "Самоубийство — суть всегда болезнь и акт умственного отчуждения".

Такая их формула’.

Основным доводом в пользу подобных теорий считается заявление о большом проценте психической ненормальности среди лиц, выполняющих самоубийства (в большинстве случаев говорится о 100 процентах), а еще о параллелизме кривой самоубийств и психических болезней. Хотя некоторые приводимые данные являются Неоспоримыми, интерпретация же данных фактов сомнительна, главный тезис поразительно преувеличен, а значительная часть свидетельств ошибочна.

1). Процент психически ненормальных лиц среди жертв самоубийств, по всей видимости, во многих случаях был чрезвычайно преувеличен.

Когда были проведены более точные ретроспективные исследования, то предыдущие цифры были снижены до очень невысокого удельного веса — 10 % либо даже менее того 2 . 2). Природа многих психических болезней до этого времени еще не ясна и не поддается четкому диагнозу.

Социальная психология. Социальная психология Л.С. Выготского.

Благодаря этому есть большая неразбериха даже в том случае, когда индивид ориентировочно диагностируется как психически аномальный. Очень часто сам факт того, что человек сделал самоубийство, подстрекает к автоматизированному диагнозу о его ненормальности.

3).

Какое психическое состояние считается или не считается ненормальным, зависит, с некоторыми исключениями, такими, как идиотия, от социокультурных условий. В этом смысле оно чисто условно и не может быть диагностировано психиатром; скорее оно сильно зависит от превалирующих социальных норм.

Психические процессы, рассматриваемые докторами как патологические, могут быть в прочих обществах расценены как нормальные, даже кроме того, как блестящие, добродетельные, святые, вдохновенные или героические. По мнению многих психиатров, большинство святых и мистиков средних веков были ненормальными и больными людьми, которые В то время рассматривались как святые или одаренные и в этом качестве очень почитались 3 . В связи с этой условностью резонно поставить под вопрос заявление, что подобные явления, как меланхолическая депрессия, суицидальная мания, истерия, хронический абсурд, перевозбужденность и даже говоря иначе умопомешательство, обязательно являются формами психического болезни, потому как подходящий стандарт поведения не может быть нормой сам по себе, а отражает лишь норму конкретной культуры. Если знаменитый процент тех, кто совершает самоубийство, находит эти линии, то это не обязательно значит, что такие люди с нарушенной психикой 4 . Это также объясняет ориентировочно большой
‘ Bourdm Du suicide considere comme maladie.

P., 1845; Bay et A. Le Suicide et la morale. P., 1922.
2 Krose S. J. Die Ursachen of Selbstmordhaufigkeit.

Freiburg, 1906; Die Selbstmorde. 1893—1908 // Vierteljahrhefte zur Statistik des deutschen Reichs.

B., 1910 Bd. l.
3 Про то, что считается, а что не считается психическим заболеванием и о зависимости диагноза от социальных условий см.: Benthley A. Mental Disease.

N. Y 1934; Benedict R. The Patterns of Culture.

Boston, 1934. Ch. 1—2.

4 Согласно ключевым нормативам сегодняшней психиатрии, совершенное психическое здоровье, наверное, сходится с полной умственной посредственностью: человек должен быть интеллектуально не очень блестящим, не очень нудным, достаточно, однако не слишком, эмоциональным и т. д. Большинство гениальных людей считали бы ненормальными, психически неуравновешенными людьми. Это показывает относительность психиатрических норм психического здоровья и нездоровья.

процент психически ненормальных лиц среди тех, кто совершает самоубийство. 4).

Из самого факта наличия конкретной психической ненормальности не следует, что она суть причина самоубийств.

Психические заболевания часто не наследуются, а покупаются; они считаются результатом конкретных социальных условий, в которые помещена жертва. В большинстве случаев социальные условия (А) одновременно порождают рост психической ненормальности, такой, как меланхолическая депрессия (В), и тенденцию к самоубийству (С).

В подобных вариантах В не считается основой С, но также и в, и С являются следствиями общей причины А (заданных социальных условий). Внимательное изыскание находит в большинстве случаев отношение подобного рода, однако не поддерживает чрезмерно упрощенную интерпретацию, свойственную психиатрической теории.

5). Подавляющее большинство данных, которые получены из непосредственных наблюдений, откровенно опровергает психиатрическую теорию в ее гипертрофированных формах.

Исследования Э. Дюркгейма, М. Хальбвакса, С. Крезе и прочих показывают, что страны, регионы или классы, которые дают большее число психических заболеваний, не показывают большего числа самоубийств, и наоборот. Отношение между этими 2-мя явлениями не находит позитивной корреляции или связи.

В большинстве стран Евросоюза самоубийства и психические болезни имели тенденцию к увеличению в течение последних 80—90 лет, однако их рост не был ни параллельным, ни обоюдно последовательным. Кроме того, исходя из норм психиатрии, население раньше было психически более ненормальным (такой вывод можно создать по волнам появления психических "эпидемий", бичевания, мистицизма, экстазов, массовой истерии и т. д.), чем население этого века.

Впрочем нет основания считать, что самоубийства раньше были более не редким явлением, чем сейчас; в действительности будет правильным их число было намного меньше, чем, скажем, в девятнадцатом веке. Такие факты опровергают преувеличенные утверждения психиатрических теорий и показывают их неспособность объяснить значительные линии самоубийства, его распределение в обществе или флуктуации во времени’.
Предыдущие критические замечания по поводу психиатрической теории применимы также, с маленькими модификациями, к медицинским теориям самоубийств (плохое здоровье, плохие условия в плане санитарии и т. п.).

У нас нет оснований предполагать, что здоровье современного населения Запада хуже, чем раньше.

Впрочем число самоубийств в XIX—XX веках было больше, чем в Средние века. Мы снова же не можем с полным Основанием говорить, что здоровье жителей стран Европы или американцев конца Девятнадцатого века и в предвоенные годы начала 20 века было хуже, чем в 1700— 18 50 годы.

Как минимум, медицинская наука с энтузиазмом проповедует, что на протяжении последнего столетия было постепенное улучшение здоровья, снижение смертности и заболеваемости и увеличение длительности жизни. Если это так, то тогда увеличение числа самоубийств среди населения сегодня точно противоречит теории плохого здоровья как причины самоубийства.

Кроме того, навряд ли можно говорить про то, что здоровье британцев или немцев хуже, чем здоровье испанцев или жителей Италии. Впрочем с конца Девятнадцатого века первые две нации показали ощутимо более большой процент самоубийств, чем две последние 2 .
Б).

Доктрина самоубийств Эмиля Дюркгейма. Приведенные соображения говорят о том, что никакие каузальные теории само-
‘ См. критику теории: Durkheim E. La Suicide. Ch.

1; Hallbwachs. Les Causes du suicide. Ch.

13.
1 См. сравнение уровней самоубийств в цитированных выше трудах.
убийств, которые игнорируют социальную организацию и культурные образцы, не вскрывают сути феномена.

Что же тогда объясняет его распределение в пространстве и флуктуации во времени?

Похоже, что Э. Дюркгейм вполне удовлетворительно разрешил данную проблему. Смысл его теории заключен в целостном рассмотрении соответствующего общества и его культуры в качестве причин самоубийств.

Когда вся сеть социальных отношений хорошо интегрирована, то тогда есть большая степень социального сцепления; люди ощущают себя жизненными частями общества, к которому они принадлежат; они свободны от чувств психосоциальной изоляции, одиночества или забытости. Подобный тип организации оказывает мощный ингибирующий эффект на тенденцию к совершению самоубийств.

Культура такого общества действует в том же направлении. Потому как общество интегрировано и потому как это единство ощущается его членами, его культура также считается единой.

Ее ценности принимают и делятся всеми его членами, рассматриваются как надындивидуальные, неоспоримые и священные. Такая культура не поощряет самоубийства и становится мощным антисуицидальным аргументом.

Напротив, общество с невысокой степенью сцепления, члены которого слабо между собой связаны и с референтной группой, общество с запутанной сетью социальных норм, с "атомизированными", "релятивизированными" культурными ценностями, не пользующимися всеобщим признанием и являющимися делом обычного личностного вкусы, — такое общество считается мощным генератором самоубийств, независимо от климатических или условий экономики и состояния психического и физического здоровья его членов. Такая суть дюркгеймовской гипотезы.

Она рассматривает данное общество и культуру как нечто целое и пытается аналогичным образом объяснить распределение самоубийств в пространстве и во времени.
Каковы в этом случае факты, подтверждающие теорию?

Их так много и они столь убедительны, что делают теорию Э. Дюркгейма более адекватной и валидной, чем любую иную теорию самоубийства.
1).

Факторы социокультурного сцепления и психосоциальной изоляции объясняют, почему в этом обществе разведенные дают большее число самоубийств, чем просто одинокие; а одинокие — больше, чем женатые; бездетные семьи дают более большой процент, чем семьи с детьми; и, наконец, чем больше число детей в семье, тем ниже в них число самоубийств.

Разведенные люди больше, чем кто-либо, изолированные психосоциально, а именно в прошлом, когда развод был скандальным событием, ведущим к социальному остракизму. Наименее изолированными являются семьи с огромным числом детей, члены которых связаны между собой самыми тесными узами.

2). В свете этой теории легко понять, почему аграрные классы показывают намного ниже число самоубийств, чем городские; почему среди самых разных занятий те, которые лучше объединяют людей, дают намного ниже число самоубийств, чем менее объединенные и более индивидуалистичные профессиональные группы; почему богатые люди дают большее число, чем бедные; и почему особенно большое число самоубийств характерно для бродяг и прочих лиц без каких-то постоянных занятий или связей.

3). Доктрина объясняет также, почему в государствах, где общинный и "домашний" типы организации будут сохранены (как во многих преимущественно аграрных государствах, слабо индустриализированных и урбанизированных), число самоубийств имеет тенденцию к уменьшению.
в отличии от высокоурбанизированных, индустриализированных и "индивидуализированных" стран, не обращая внимания на то что последние могут быть экономически более процветающими, чем первые.

4). Факторы социокультурного сцепления и психосоциальной изоляции объясняют также, почему атеисты и неверующие (другими словами люди, не связанные религиозными узами) дают большее число самоубийств, чем люди, инкорпорированные в ведущие религийные организации, и почему среди последних католики и православные христиане, ортодоксальные иудаисты дают меньшее число самоубийств, чем более свободно мыслящие и менее догматичные протестанты.
5).

Доктрина объясняет, почему в XIX—XX веках кривая самоубийств увеличивается именно в большинстве государств Европы.

6). Доктрина Э. Дюркгейма объясняет также, почему с самим началом больших социальных движений (будь то этническая война, революция или реформа) кривая самоубийств внезапно падает, потому как ощущение индивидуального уступает место чувству совместной принадлежности общему делу, и почему она опять увеличивается к концу движения, когда ощущение социальной целостности пропадает и вновь возникает психосоциальная изоляция.

7). Она показывает, почему периоды внезапных разрывов социальных связей, происходящих, к примеру, во время финансовых кризисов, сопровождаются ростом самоубийств.

8).

Она показывает также, почему среди мужчин число самоубийств больше, чем среди женщин. 9).

Она объясняет годовые и дневные кривые самоубийств.

10). Она объясняет, почему даже в сегодняшнем обществе физически и психически пациенты показывают несколько более большой процент самоубийств, чем нормальные люди; болезнь и ненормальность часто увеличивают психосоциальную изоляцию этих людей’.

Эти все и остальные линии феномена самоубийства, как, к примеру, распределение среди самых разных групп населения и флуктуации во времени, становятся понятными в свете этой геории. Повторим: не разглядывая всего характера этой социальной организации и культуры, мы не можем понять распределение частоты самоубийств и их динамику.

Специальный "атомистический" подход позволяет как максимум понять отдельные стороны явления и никогда — его причины. Отсюда — когнитивная необходимость целостного рассмотрения общества, а это — начальная точка зрения социологии.
§ 7. Пределы возможностей специализированных дисциплин
То, что было сказано о причинах самоубийств, еще более постепенно применимо к анализу причин преступлений, революций, войн и фактически ко всем остальным социокультурным феноменам.

Если их не изучать как повторяющиеся явления, рассматриваемые одновременно в матрице общества и культуры, ни одно из них нельзя адекватно понять или выявить его истинные причины. К примеру, если задаться вопросом, почему уровень преступности в Скреплённых Штатах больше, чем во многих других стран, каковы причины флуктуации конкретного преступления или всех преступлений, взятых вместе, или
‘ См. анализ этой теории в цитированных выше трудах Э. Дюркгейма, М. Хальбвакса, ? Сорокина, К. Циммермана, С. Крезе и прочих.
почему строгость наказания за разные преступления то увеличивается, то уменьшается, то ни один из данных вопросов не может получить однозначного ответа без изучения преступности как перманентного фактора в общей структуре рассматриваемых обществ и их культуры.

Можно с решительностью говорить, что никакая специализированная причинная доктрина преступности — биологическая, психиатрическая, финансовая, географическая, экологическая, образовательная — не может адекватно объяснить, почему некоторые действия рассматриваются как преступные, а иные как нормальные.

Неадекватность подобных односторонних теорий прямым образом связана с их "атомистическим", сингулярным однобоким подходом, игнорирующим целый анализ общества и культуры. Это еще более правильно в отношении к подобным глобальным социокультурным феноменам, как войны и революции.

Даже дискретные явления, изучаемые с позиций экономики или политологии, права или этики, искусств или истории, не могут быть полностью поняты без рассмотрения тех социокультурных созвездий, в которых они случаются. К. Маннгейм правильно отмечает, что, к примеру, в политологии "когда нибудь сталкиваешься с вопросом, почему страны в одинаковый период времени и на одной плоскости развития имеют абсолютно разные типы конституций и формы правления и почему экспорт технологии и конституции из одной страны в иную приводит к изменению их формы в той стране, куда они попадают.

Аналогичным образом, политолог оказывается отброшенным к малоизвестным сущностям, которым он навешивает либо ярлык "национального духа", либо ярлык "наследия культуры людей". Это значит, что следует рассматривать общество и культуру как целое.

То же самое происходит, когда он рассматривает проблематику власти и господства или иные проблемы экономики. Становится, к примеру, все более очевидным, что выбор, совершаемый индивидами, когда они выступают как потребители, не считается произвольным, а, напротив, отвечает конкретным коллективным нормам, которые. детерминируются неэкономическими, "социальными" факторами.

Какими же социальными факторами? Чтобы дать ответ на этот и аналогичные вопросы, экономист, как и политолог, действует, будто бы есть определенная доктрина постоянных и переменных, объясняющая формирование потребностей человека"’.

Говоря иначе, вновь нужен выход за рамки специализированной дисциплины.
В медицине есть процедура, которую в большинстве случаев проделывает каждый профессиональный доктор: прежде чем определять болезнь пациента, он исследует весь организм в общем и знакомится с историей его жизни.

В социальных науках данная процедура, к большому сожалению, практически отсутствует, потому что ее необходимость еще не осознана.

Как и в медицине, специальный подход тут становится плодотворным и правильным, лишь когда во внимание принимается все социокультурное пространство. В другом случае науке уготована судьба быть неадекватной и ложной.

В большой семье общественных наук социология играет собственно эту роль. Сказанное выше в достаточной мере показывает нестандартные функции социологии в системе социальных и гуманитарных наук, определенные ипостаси данных функций, и, наконец, необходимость такой науки, независимо от того, как она именуется — социологией или абракадаброй.
‘ Mannheim К. The Place of Sociology // Conference in the Social Sciences: The Relations in Theory and in Teaching.

L., 1935. P. 31; Weber M. Wirtschaftssoziologie // Wirtschaft und Gesellschaft.

Tubingen, 1922; Lowi A. Economics and Sociology. L., 1935.

§ 8. Социология как особенная наука
Хотя социология считается наукой генерализирующей, имея дело с целым социокультурным пространством, это еще не значит, что она занимается энциклопедическим исследованием всех социальных наук или что она составляет их философский синтез. Изыскание общих и отличительных параметров, отношений сходства социокультурных явлений подразумевает аналогичную специализацию, как и изучение их уникальных или сегментарных черг и отношений.

Не обращая внимания на собственную генерализующую природу, социология остается строго специализированной наукой. Хотя глава государства или казначей фирмы имеет дело со всей компанией в общем, это не значит, что его работа не считается специальной или что он делает работу за всех служащих фирмы.

По той же причине социология, изучающая целостное социокультурное пространство, не стремится сделать миссию других социальных наук.
Как задача казначея или главы государства не считается невыполнимой, так и задачи генерализирующих наук, например, как физика и химия, которые имеют дело с постоянными характеристиками и отношениями всего материального пространства, общая биология, которая изучает свойства и повторяющиеся отношения живого мира, или социология, котюрая выполняет то же самое, но в отношении к надорганическому миру, не считаются неосуществимого.

Такие задачи абсолютно не обязагельно превосходят возможности индивидуальной науки.

Возможно, они более трудны, чем задачи одной слишком узкой специальности, но то, что они никоим образом не считаются неосуществимого, подтверждается самим фактом существования данных дисциплин.
§ 9. Взаимозависимость между социологией и остальными науками
В собственных генерализующих функциях социология зависит от открытий в прочих специализированных науках; но каждая наука, со своей стороны, зависит от соседних с ней наук, а специализированные науки — от генерализующих, причем в не меньшей, если даже не в большей степени.

Физики привлекают математику, механику, геометрию и химию, а любая из этих дисциплин применяет прочие науки.

Ученому невозможно работать над любой трудностью, не апеллируя к открытиям иных дисциплин и ученых. Ни одна специализированная проблема физики или химии не ‘может быть разрешена без знания данных генерализующих дисциплин.

То же верно и в отношении специализированных проблем биологии и ключевых принципов общей биологии. Специализированная наука геология намного больше зависит от всей физики, химии и биологии, чем сами эти науки зависят от геологии.

Точно также, если социология зависит от истории, экономики, политологии и прочих некоторых общественных дисциплин, то и они все в не меньшей мере зависят от генерализующей науки социологии. Социологические теории Платона и Аристотеля сильно повлияли на политическую, экономическую, правовую, историческую и остальные специализированные дисциплины, причем их влияние ощутимо вплоть по сей день.

То же касается и обобщающих выводов Августина и Фомы Аквинского, Гоббса и Макиавелли, Ибн Халдуна и Вико, Монтескье и Локка, Руссо и Боссюэ, Конта и Спенсера, Гегеля и Маркса, Шпенглера, Дюркгейма, Тарда, Вебера и Парето. Можно цитировать сотни
исторических, экономических, политических, антропологических, психологических, лингвистических и даже синологических работ, написанных на основе социологических выкладок Августина, Аквината, Макиавелли, Гоббса, Гегеля, Спенсера, Конта или Маркса.

Появление любой важной социологической системы всегда оказывало влияние на всю систему некоторых дисциплин, на их ведущие принципы, интерпретации, изучаемые проблемы, методы и технику исследования Практически все специализированные гуманитарные и социальные дисциплины второй половины Девятнадцатого века возводились на гегельянских или конто-спенсеровских принципах.

Позднее они оказались под очень большим влиянием марксистской социологии в области экономичной интерпретации данных, тардовскодюркгеймовских, веберовских, паретовских и шпенглерианских социологических принципов и методов.
Кроме того, появление социологии как систематической науки стало причиной "социологизации" всех специализированных дисциплин на протяжении последних многих лет.

Их содержание, методы, интерпретации, включая даже те, чьи авторы враждебно относились к социологии, стали все более социологическими и стали причиной появлению в этих всех дисциплинах социологических либо же институциональных школ: в юриспруденции и истории (так именуемая социальная история), в экономике и политологии, в антропологии и психологии (социальная психология), в науках, изучающих искусство и мораль, религию и даже логику.

Аналогичная "социологизация" данных дисциплин считается выразительным доказательством влияния на них социологии. Зависимость между социологией и остальными социальными дисциплинами считается обоюдосторонней, другими словами зто скорее взаимозависимость, а не однобокое влияние социологии на прочие науки.
Как г енерализующая дисциплина общая социология должна быть дос га точно отвлеченной и теоретической, и из-за этой причины может казлься многим "функциональным людям" нерациональной отвлечённой специальностью, оторванной от определенной реальности и лишенной практической утилитарной ценности.

Тут также, как и во всех аналогичных рассуждениях "чрезмерно" практичных людей (которые, кстати, по мнению Лаоцзы, считаются самыми неудобными), ошибка абсолютно объяснима.

Математика считается, возможно, самой отвлеченной и теоретической дисциплиной из всех наук. Впрочем ее фактическое значение не вызывает сомнение.

Алгебра откровенно более отвлеченная дисциплина, чем математика, но никто не выполняет из данного вывод, что она менее фактически значима, чем математика! Общая теоретическая физика, химия и биология намного более абстрактны и "неудобны", чем поваренная книжка или инструкция к "шевроле" либо прочему автомобилю.

Но без теоретической физики, химии и биологии ни автомобиль, ни хорошая поваренная книжка не могут делаться на свет. То же правильно и в отношении социологии как генерализующей, теоретической и отвлеченной дисциплины.

Ее фактическое влияние — хорошо оно либо нет в настоящий момент, это не принципиально, — было очень потрясающим. В большинстве легендарных социальных революций, реформ и реконструкций собственно социология того либо другого рода была ведущей идеологией и направлением.

Социология Локка сыграла данную роль в революции 1688 года при установке "либерально-демократического режима в Англии; труды Вольтера, Руссо и прочих энциклопедистов сыграли такую же большую роль во Революции Франции 1789 года и в дальнейшие годы. Сегодня марксистская социология была ведущим ин-
теллектуальным направлением и "святыней" коммунистической революции в Российской Федерации; расистские социологии А. Гобино, X. Чемберлена и прочих стали кредо нацистского путча и фашисткой германии.

От социологии Конфуция до социологии настоящего времени фактическое действие данной науки было очень заметным (хотя речь часто шла об ошибочных социологиях, а не о валидных).

Сказанного достаточно, чтобы рассеять иллюзии чрезмерно практичных людей относительно утилитарной ценности социологии.
Подытожим: социология — это генерализующая наука о социокультурных явлениях, рассматриваемых в собственных родовых видах, типах и самых разных связях.
§ 10.

Общая и специализированная социология
Социология, сродни биологии, которая разделяется на общую и специализированную (ботаника, зоология и др.), и сродни экономике, которая также состоит из всей и специализированной экономики (банковское дело и деньги, транспорт и фермерское хозяйство), может быть разделена на общую социологию и специализированную. Общая социология изучает а) родовые свойства всех социокультурных явлений в их структурных и динамических качествах, б) повторяющиеся связи между социокультурными и космическими явлениями; собственно социокультурные и биологические феномены; разные подклассы социокультурных явлений.

Общая структурная социология изучает а) структуру и состав родовых социокультурных явлений (сродни изучению структуры клетки как явления жизни или атома в физике), б) ключевые структурные типы групп или институтов, в согласии с которыми дифференцируется и стратифицируется население, и их отношения, в) ключевые структурные типы кульгурных систем и их отношения; г) структуру и типы личности, входящие в состав социальных групп и культурных систем
Общая динамическая социология исследует а) повторяющиеся социальные процессы, такие, как социальный контакт, взаимное действие, социализация, инцидент, первенство, повиновение, привыкание, амальгама, миграция, мобильность, дальше, она изучает, -как рождаются социальные системы, как они приобретают и теряют членов, как последние делятся в рамках всех социальных структур, как становятся организованными или дезорганизованными и как все данные процессы влияют на людей, в них вовлеченных; б) повторяющиеся культурные процессы — открытие, диффузия, интеграция и дезинтеграция, конверсия и аккумуляция культурных образцов и систем, их влияние на формирование личности; в) ритм, ритм, периодичность, тенденции к флуктуации в социальных и культурных процессах, социокультурные изменения и развитие; г) происходящие в людях повторяющиеся социокультурные процессы. Другими словами общая динамическая социология исследует, как и почему люди меняются.

Специализированные социологии. Любая из них, по существу, выполняет то же самое, однако в отношении специализированного класса социокультурных явлений, избранного для изучения.

Самые развитые специализированные социологии сейчас это: демографическая социология, аграрная социология, урбан-социология, социология семьи, права, религии, знания; социология войны, революции, социальной дезорганизации; социология преступления и наказания (криминология); социология искусств; финансовая социология и некоторые прочие.
В схематической форме основные разделы в социологии бывают представлены так’.
Общая структурная социология
Общая динамическая социология
Доктрина повторяющегося в а) социальных системах и скоплениях; б) культурных системах и скоплениях; в) личностях в их структурном нюансе, главных типах их взаимоотношений.
Доктрина структуры и динамики соответствующего класса социокультурных явлений, изучаемых в их родовых и повторяющихся качествах и отношениях:
Доктрина о: а) социальных процессах и изменениях; б) культурных процессах и изменениях; в) личностных процессах и изменениях в их типах, взаимоотношениях, ритмах, направленностях и причинных факторах.
Это разделение социологии считается логически более адекватным 2 и лучше отвечает тому, чем считается социология в действительности. Обозначение ее как науки "о культуре", "об обществе", "о человеческих отношениях" и т. п. представляется чрезмерно общим.

Они не указывают на нестандартные линии социологии и не выделяют ее от прочих социальных наук, хотя, с другой стороны, большая часть данных определений очень хорошо входит в верхнюю таблицу.
Таблица даёт логическую структуру социологии как научной дисциплины независимо от того, кто проводит исследования — профессиональный социолог или историк, экономист или инженер.

Из того, что господин Исаак Ньютон написал собственные "Principia" 3 * и "Наблюдения над пророчествами Даниила", не следует, что две данные работы принадлежат одной науке; первая считается великим
‘ Можно не прилагая больших усилий заметить, что в этом делении социологии на структурную и динамическую я следую контовскому делению социологии на социальную статику и динамику. До сего времени это было самым плодотворным из всех классификаций.
2 Теоретическая социология изучает социокультурное пространство как таковое.

Она разнится от нормативной социологии, которая создаёт идеал социокультурного мира, такого, каким он обязан быть, и от практической или при^ кладной социологии, которая, как медицина или агрономия, занимается научной систематизацией самых эффективных путей и вариантов реализации конкретной цели — ликвидации бедности, войн и т. д. О различии между теоретической, нормативной и прикладными дисциплинами см. мою: Sociology and Ethics // Ogburn W. F., Goldenweiser A. The Social Sciences and Their Interrelations.

Boston, 1927.
3 * Имеется в виду главный труд И. Ньютона "Принципы философии", где изложены его философские и методологические взгляды.

трудом по механике, вторая — по теологии. Многие важные социологические рабогы были написаны историками (Ф. де Куланж), инженерами (Ф.

Ле-Плей и Герберт Спенсер) или математиками (Огюст Конт).

Многие социологические обобщения обнаруживаются в трудах по истории, философии, экономике и иным наукам. И наоборот, некоторые профессиональные социологи написали книги, которые совсем не принадлежат к области социологии, а попадают в область какой-то иной науки.

Даже в учебниках по социологии можно отыскать большие разделы, которые относятся к досоциологии или к остальным дисциплинам. Данную разницу между логической природой социологии и профессиональным авторством в социологическом исследовании нужно ясно понимать’.
§ 11.

Методы и ключевые принципы
По сути, методы и ключевые принципы социологии считаются теми же, что и в науке в общем. Но каждая основательная наука модифицирует данные принципы, методы и технические процедуры в согласии с природой изучаемых явлений.

К примеру, принципы и методы химии выделяются от принципов и методов физики и биологии.
Равным образом и социология разработала собственную модификацию принципов и методик, которые необходимо применять с учетом особенного характера социокультурных процессов, а именно подобных их элементов, как значение-ценность-норма.

Она оперирует данными категориями, как причинность, время, пространство, но способом, значительно отличающимся от природных наук.

В исследованиях социологи применяют логико-математический и силлогистический дедуктивный методы; сдержанно используют интуитивное прозрение (правда, всегда верифицируя его иными методами); широко употребляют эмпирическое наблюдение во всех его формах, начиная от индукции, статистического анализа и заканчивая клиническим присмотром и даже экспериментом. В то же время они регулярно модифицируют все такие способы и технику таким образом, чтобы можно было их приспособить к нестандартному характеру надорганической вселенной 2 .
‘ О социологии как науке см.: Sorokin P. A. Sociology as a Science.

Rice S. What is Sociology // Social Forces 1931.

V. 10; см. также: Ogburn W., Golden-weiser A. The Social Sciences and Their Interrelations. Boston, 1927; Wiese L von Sociology N Y 1941.
2 О методе см.: Durkheim E. The Rules of Sociological Method.

Chicago, 1938; Ellwood C. Methods in Sociology. Durham, 1933; Znaniecki F. The Method of Sociology.

N. Y., 1934; Methods in Social Sciences / Rice S. (Ed.) N. Y., 1931; Sorokin P. A. Sociocultural Causality, Space, Time. Durham, 1943; Maclver R. M. Social Causation.

Boston, 1942; Fields and Methods of Sociology.

N. Y., 1933; Pareto V. Mind and Society. N. Y., 1935.

V. l. Ch. l; Dilthey W. Einleitung in die Geisteswissenschaften.

Leipzig, 1883; Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Wissenschaftslehre. Tubingen, 1922; Sorokin P. A. Social and Cultural Dynamics. N. Y., 1937^1.

Vols. \—^; Thomas W., Znaniecki F. The Polish Peasant. N. Y., 1927.

V. l; Toynbee A. A Study of History. Oxford, 1936. V. l; Greenwood E. Experimental Sociology.

N. Y., 1945.

Связь социологии с другими науками

Мы пояснили в самом общем виде, что изучает социология. Но для того, чтобы разобраться в данном намного точнее, следует рассмотреть взаимоотношение социологии и соседних с нею наук об обществе, социальном, общностях и индивидах.

Социология по области собственных исследований явля­ется одной из наиболее «общих» среди общественных наук. В поиске общих признаков и закономернос­тей, проявляющихся в самых разных социальных свя­зях, социология должна действовать также в подобных сферах и объектах, для изучения которых есть своя область науки.

К примеру, педагогика исследует явления, которые связаны с воспитанием и препода­ванием; экономика изучает хозяйственные механиз­мы, учение о государстве — политические события и закономерности, психология — психологические феномены. Однако за этим всем стоят также социальные отношения, которыми и занимается социология.

1. Социальная философия.

В течение долгого времени социологическое знание собиралось в недрах философии.

И даже после того, как социология в лице Конта и Дюркгейма стала независимой от философии в качестве подлинной науки об обществе, философия продолжала играть заметную роль в социологических изысканиях.
Социальная философия собой представляет раздел философии, посвященный осмыслению хорошего своеобразия общества в его отличие от природы.

У социологии и социальной философии довольно широкая область совпадения объекта изучения. Их отличие вырисовывается в предмете исследования.

Социальная философия изучает общественную жизнь с точки зрения мировоззренческих проблем, основное место, среди них занимают смысложизненные проблемы. Намного больше различия появляются в методе исследования социального.

Философия решает общественные проблемы умозрительно, а социология применяет количественные методы с использованием трудных математических процедур.
2.

Психология.

Психология изучает прежде всего индиви­дов, индивидуальные линии поведения и личность индивида. Социальная психология исследует человека как члена группы, взаимное действие между личностью и культурой.

Социология изучает явления, которые относятся к социальной системе. Аналогичным образом, психология, по большей части, сконцентрирована на изучении индивидуального «Я», сфера социологии — это проблемы межличностного взаимного действия — «Мы».

3.

Одной из наиболее близких к социологии наук представляется антропология, и а именно ее отрасль, называ­емая «социальной антропологией». Общая антро­пология изучает человека как физическое существо, уделяя акцентированное внимание биологическим изменени­ям в процессе развития человека, а еще раз­личным сторонам физического сосуществования индивидов, приближаясь в этом нюансе к исследо­ваниям социологии.

Предмет социальной антропо­логии — ментальные возможности человека, опре­деленные моменты человеческой культуры; человек при этом рассматривается как член разных групп и культурных общностей.
4.

Финансовая наука. Экономика изучает производство и употребление услуг и товаров, предложение и спрос, экономи­ческое поведение человека вообще, применение денег и капитала.

Социология, со своей стороны, стремится создать модели экономического пове­дения разных групп и изучать экономи­ческие мотивы, которые влияют на жизнь людей. Аналогичным образом, социология интересуется прежде всего со­циальным поведением человека в самых разных эконо­мических действиях.

Эта специализированная отрасль со­циологии именуется экономичной социологией. Связи социологии с экономикой и экономичес­кими основами классически очень тесны.

Маркс и Вебер считаются, наверное, самыми популярными из экспериментаторов данных связей. С другой стороны, сами экономические процессы все больше оказываются в зависимости от воздействия социальных условий и факторов и их применения в производстве, распределении, обмене и потреблении.

И это также требует усиления взаимного действия экономичной и социологической науки.
5.

Учение о государстве (политология) изучает, исходя из собственных теоретических посылов, политическое поведение человека, социальное управление и феномен власти.

Такие предметы интересуют также и социо­логию, потому как они служат высказыванием соци­альных отношений. Политическая социология рас­сматривает среди прочего политические отношения и движения, разные стороны политике вообще, к примеру, поведение людей на вы­борах.

6. Статистика, демография, математика – помогают социологии в отделке большого массива данных первой социологической информации, проверить при помощи статистических и математических методов структуру общества, его самые важные характеристики, подвести итоги определенного социологического исследования.

Социальная психология. Символический интеракционизм Джорджа Мида.

Необходимо не забывать, что науки по мере их развития и усложнения объектов исследования регулярно специфицируются. Некоторые отрасли социологии также подробно специализированы.

Не считая выше­перечисленных специализированных отраслей социологии, эко­номической социологии и политической социоло­гии, назовем еще социологию семьи, социологию воспитания, социологию труда, социологию рели­гии и социологию развивающихся стран.
Социология занимает, благодаря собственной универ­сальности, центральное положение среди социальных наук.

Социология специализируется и детализиру­ется и дальше, можно сказать, что социология «про­никает» во все области жизни, где социальные дей­ствия и общественное поведение человека являются ведущим и определяющим аргументом.
Задачи социологии определяются тем, что наблюдать социальные процессы и явления, а потом описывать их — это ещё не социология.

Она обязана быть руководством для изучения общества, поэтому:
— изучение социальных фактов, сознание социальных взаимоотношений и взаимных действий.
— выделить из всей совокупности факторов, событий, процессов ключевые, воспроизводимые, повторяющиеся и на данной основе определить социальную структуру общества.

— объяснить развитие общества.
— реализовать мониторинг наиболее вероятных социальных событий и благодаря этому выступить в роли инструмента настоящих социальных изменений.

— выразить научно обоснованные советы для принятия управленческих решений.
Функции социологии в обществе (функции – та польза, которую приносит наука):

1. Познавательная – изучение и сознание общества, его закономерностей. Отвечает на вопрос: «Каково общество, в котором мы живём?»
2. Концептуально-описательная – через систему категорий и понятий описывает социальную реальность. Отвечает на вопрос: «Что и как выполняется в обществе?»
3. Мировоззренческо — идеологическая – реализует в социологической теории и практике некоторые общественные идеалы. Состоит в выработке идейных ориентиров развития общества. Отвечает на вопрос: «Во имя чего, для какой цели выполняются социальные действия?»
4. Управленческая – способствует совершенствованию управления социальными процессами, состоит в выработке советов, предложений, вариантов действия для властных структур, заказчика. Отвечает на вопрос: «Как эффектнее управлять социальными процессами?»
5. Оценочная – оценивает общество с точки зрения соответствия существующих в нем институтов, норм, прав потребностям и интересам людей. Отвечает на вопрос: «Правильно ли, демократично ли общество?»
6. Объясняющая – даёт научное оправдание социальным явлениям и процессам. Отвечает на вопрос «Почему в обществе происходит собственно так, а не иначе?»
7. Прогностическая – построение наиболее вероятных прогнозов и сценариев развития социальных событий в дальнейшем. Отвечает на вопрос: «Какие социальные изменения наиболее вероятны в скором времени?»
8. Образовательная – распространение социологических знаний через систему институтов и увеличения квалификации кадров. Отвечает на вопрос: «Что необходимо знать об обществе, как лучше применять такие знания?»

Значение социальных знаний:
В наше время человеку все тяжелее и тяжелее приспособиться к жизненным реалиям.

Но как бы не изменялось общество, какой бы совершенной не становилась техника, однако все, по завершению, упирается в характер человеческих отношений, в способность и способности людей жить вместе, разграничивать общие ценности, нормы поведения, искать компромиссы при решении трудных конфликтов. Чем более развитым считается общество, тем важную роль в нем играет личность и её знания о человеке и обществе.

Какими бы узкопрофессиональными проблемами не занимался мастер, он должен предусматривать и социальные результаты собственных решений. Для этого необходимы социологическое мышление и знания.

Но любому из нас нужно не только хорошо знать собственное дело, но ориентироваться в общественной жизни, строить семейные отношения, в коллективе.
Социология помогает вам разобраться в важных проблемах общественной жизни.

Понять и познать мир вокруг вас можно при помощи опыта в жизни, однако для этого порой требуется большое количество времени, иногда целая жизнь.
Социология сама по себе она не решает наши проблемы.

Но человек, понимающий в проблемах разрешения конфликтных ситуаций, воспитания детей, семейно-брачных отношений имеет много шансов на успех в супружеской жизни, карьере, контакте с окружающими.
Выдающийся французский социолог Э. Дюркгейм сказал о значении социологии так: «Социология не стоила бы и часа труда, если бы она не позволяла сделать лучше общество».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Разница между социологией и остальными науками

Социология — наука об обществе. Впрочем социальные процессы — предмет изучения множества прочих дисциплин.

В каких вариантах требуется использование более узкоспециализированных методов их исследования?

Что собой представляет социология как наука?

Предмет социологии — общество как единый организм. Эта наука подразумевает применение системного подхода к исследованию процессов человеческого взаимодействия между собой.

Задача социологии — обнаружить причины, определяющие социальное поведение людей, а еще его влияние на установки индивидов. При этом акцент выполняется на изучении культурных, исторических закономерностей человеческого взаимодействия в рамках того либо другого сообщества.

Так, важным фактором поведения людей в обществе может быть принадлежность человека к конкретному идеологическому течению, классу, политической группе. Исследуется также влияние психологических, экономических, внутриполитических и внешнеполитических факторов.

Ключевые методы социологии — опрос, фокус-группа, моделирование, наблюдение, сбор статистики и ее интерпретация. Ученые, задействуя их, выводят закономерности, отражающие положение дел в обществе в общем или в рамках некоторых социальных групп.

Сравнение

Социология граничит сразу с несколькими науками. Наиболее близкими к ней в большинстве случаев считают такие дисциплины, как:

От психологии социология отличается прежде всего большей ориентированностью на изучение общественных процессов — идущие при участии существенных по величине групп людей. Психология по большей части направлена на изыскание свойств индивидов или сравнительно малых их групп.

Впрочем результаты аналогичных исследований могут играть большую роль для понимания также социальных процессов.

От политологии социология отличается более узким предметом, которым, как мы отметили выше, считается общество как единый организм. Оно может, например, не рассматриваться в политическом контексте.

Политология, со своей стороны, изучает общество собственно с точки зрения его взаимного действия с политическими институтами. Более того, предметом этой науки не всегда бывают собственно социальные процессы.

К примеру, это реально, если речь идет об изучении политических и философских взглядов определенных лиц. Хотя, несомненно, социальные процессы являются самым важным нюансом политологии.

Со своей стороны, политический фактор в большинстве случаев имеет немалое влияние на общество, и социология, как мы отметили выше, может изучать его.
От экономики социология отличается меньшей ориентированностью на изучение фактора влияния капитала и его распределения между разными субъектами — людьми, организациями, гос. институтами, государствами.

Но в большинстве случаев социальное поведение предопределяется экономическими факторами — и социология не может их не предусматривать.
Социология, отличаясь от перечисленных дисциплин, очень часто подразумевает применение некоторых их методов либо данных исследований, проведенных психологами, политологами или экономистами.

Это может быть вызвано стремлением социолога увеличить качество изучения общественных процессов.
Так или по другому, основное отличие социологии от прочих наук в том, что, во-первых, ее предметом почти всегда считается общество, а второе — в рамках этой дисциплины предполагается изучение очень больших социальных групп.

Соседние с социологией дисциплины могут не изучать общество совсем (хотя аналогичная ситуация складывается редко — оттого и близки психология, политология и экономика к социологии) либо изучать его в нешироких контекстах. Например, с точки зрения воздействия на поведение индивидов (в психологии), развитие политических институтов (в политологии), экономические процессы, движение капитала (в экономике).

Социология способна использовать методы, не отличительные для остальных наук. Например, к примеру, опросы и эксперименты.

Со своей стороны, в соседних с ней науках, рассмотренных нами, могут применяться методы, нечасто задействуемые в социологии.

Например, психологическое моделирование, изучение политических институтов, анализ хозяйственных критериев. Их применимость в социологии очень ограничена.

Часто их задействование как правило бессмысленно с точки зрения хорошего решения задач, поставленных экспериментатором.
Определив, в чем разница между социологией и остальными науками, в некоторой степени схожими с ней, зафиксируем выводы в таблице.